В тот момент не чувствовал страха. Ни страха, ни эйфории. Только
толчки в коленях от выстрелов. Только сухость во рту, хотя
фильтрация всё равно гонит воду.
Это – бой без знамен. Без пафоса. Просто бой, чтобы выжить и
выполнить задачу.
- "Шесть", при мне, – сказал, сверяя карту, – через четвёртую
стыковку. Там должна быть шахта. Нам туда.
- Уже вижу. Но к ней ещё метров сто, и сектор под огнём. Турели
под потолком.
- Значит, в первую очередь подавляем потолок.
…Турели подавлены. Одна из них вспыхнула, перегрузив свой
конденсатор, и под потолком разнесло кусок опоры, засыпав всё
металлическим мусором. Шёл вперёд, целясь, наводя ствол туда, где
ещё могло быть движение. Шестеро выжили из нашего состава.
Остальные – или остались там, или на связи с другими отсеками.
Позиции терялись – связь дрожала, шум из эфира становился всё
злее.
И тут они появились.
- Впереди! Контакт! – выкрикнул "Четыре".
Сначала думал – ещё один наш отряд.
Рост, телосложение, даже форма с первого взгляда схожая. Чёрный
сегментный доспех. Плечевые пластины. Симметричная компоновка. Но
как только вспыхнули их визоры – глубокий, ярко-белый свет без
намёка на светофильтры – всё стало ясно.
Не наши.
- Контакт с антропоморфными! Трое! Вижу руны! Не русский!
Повторяю – не русский!
Они не кричали. Не отвечали. Просто шагнули – в абсолютной
синхронности, будто связаны каким-то алгоритмом. И открыли
огонь.
Импульсные выстрелы. Не плазма, не снаряд. Что-то иное. Молчащие
лучи пробивали всё, кроме лба таракана, и даже тогда – оставляли на
броне жгущий отпечаток, как от резака. Один из наших – Семнадцатый
– закрылся, но задержался на полсекунды. Выстрел – пробитие – тело
упало, броня раскололась по шву.
- Работать! Боковые стенки, ведём огонь на подавление! – орал,
но голос был уже металлический. Сливался с ревом штурма.
"Шесть" вырвался вперёд, запрыгнул на платформу – и сбил одного
из них прикладом в упор, уронив под себя. Тот не издал ни звука.
Даже при ударе.
- Близкий! Повторяю – ближний бой! – орал кто-то из тыла.
Второй – будто почувствовал – бросился впритык. Но не как
обычный боец. Его движение – точное, экономичное, чужое. Пластичное
и одновременно угловатое. Он бил, как бы вырезая траектории, не
тратя ни лишнего движения. Один из наших упал –перерублен напополам
кинжалом, который выдвинулся из предплечья врага.