Хотя, скорее, не драка, а избиение.
Худой подросток с очень длинными, растрепавшимися волосами, в
запачканном кровью белом халате ученика сжался на полу, закрывая
голову руками, а трое учеников чуть постарше, окруживших его,
остановились, чтобы перевести дыхание. Двое из этих троих не
вызвали у Валена никаких новых эмоций — один высокий, коренастый,
темноволосый, узкоглазый громила, в полурасстёгнутом белом халате с
закатанными рукавами, второй толстяк среднего роста, с вьющимися
сальными волосами и круглым лицом. А вот третий заставил сердце
Валена забиться быстрее от страха — гуай-волк с бурой шерстью, в
халате, пошитом на полузвериную форму. Даже сгорбившись, свесив
руки чуть ли не до колен, он возвышался над своими
товарищами.
Да что с ним, Валеном, опять творится?
Конечно, драться с полузвериной тушей удовольствия мало, но здесь
же простые разборки простых учеников. Построить эту троица
хулиганов ему не составит труда, если они вообще не встанут по
струнке едва лишь его увидев. У него что, инстинктивный страх перед
любым гуаем, принявшим полузвериный облик?
От мыслей о себе Валена оторвал звук
пинка и приглушённый стон. Никто пока не заметил, что на сцене
появилось новое действующее лицо, так как Вален держался в тени
коридора. Поэтому троица немного отдышалась и решила вернуться к
своим забавам.
— Эй, гадёныш ползучий, — громила,
похоже, был тут заводилой, несмотря на куда менее внушительные
мускулы, чем у гуая. — Я же тебе говорил, что ты ещё мои туфли
лизать будешь. Говорил, не? Давай, приступай. Может, тогда выпустим
живьём.
Громила ткнул ногой в лицо избитого
подростка. Этим он сделал сразу две ошибки. Во-первых, сам
подставил собственную ногу туда, где можно не только лизать, но и
укусить. Что тут же и произошло — избитый вдруг рванулся вперёд
по-змеиному и сомкнул зубы на лодыжке громилы. А во-вторых,
подтолкнул Валена к действию.
— А ну стоять! Замерли,
твари!
Толстяк с гуаем и вправду замерли, как
только обернулись. Их испуганные взгляды были направлены не столько
на Валена, сколько на его одноцветный халат. Ожидаемо. Громила
отшатнулся, со стоном упал, едва успев поставить руку. Избитый
сплюнул кровь — свою и чужую. Его глаза были расширены до такой
степени, что у людей, кажется, вообще не бывает. Да и глаз золотого
цвета у людей не бывает тоже. Он попытался встать, но не
смог.