— Господин наследующий ученик, —
затараторил толстяк. — Не извольте гневаться, это всё
недоразумение, мы хотели немного поучить младшего…
Но от Валена не укрылось, как он
перекинулся взглядами с двумя товарищами. Не укрылось — и совсем не
понравилось. Похоже, сейчас настоящую ошибку совершил именно он,
Вален. Он вмешался, не успев послушать и подумать чуть подольше.
Проклятые мальчишеские эмоции! Не мог он так лопухнуться по иной
причине!
А он лопухнулся. Лишь заявив о своём
присутствии всем и каждому, он сообразил, что очень здесь всё
жестоко для обычной драки. И что не стоит полагаться на
рациональную оценку рисков со стороны злобных, разгорячённых
недорослей. Это ведь он, Вален, понимает — если мелкие недоумки его
пришибут, то им крышка, такой подвиг ни за что не скрыть от
Наставников и старейшин. А понимают ли это сами мелкие
недоумки?
— Вы меня побеспокоили, — заявил он,
придав лицу своё лучшее высокомерно-скучающее выражение, ничуть не
выдающее его испуга. — Убирайтесь отсюда все трое. Чтоб я вас
больше не видел и не слышал. Или об этом «недоразумении» узнает
Наставница.
— Да, да, конечно, уже уходим —
гуай-волк склонился в почтительном поклоне. Но при этом шагнул
вперёд, ближе к Валену. Вален стиснул зубы, сражаясь с новой волной
иррационального страха. Разогнувшись, гуай вновь глянул на громилу,
уже поднимавшегося с пола. Ступня у того была залита кровью, но
стоять он мог. Громила кивнул. Гуай шагнул ещё ближе.
Дальше несколько событий произошли
одновременно.
— Хватай маменькина сынка! — заорал
громила.
— Осторожно! — выкрикнул золотоглазый
подросток.
А Вален дал выход своему страху. Да и
всем прочим сильным чувствам, которые загонял в дальние углы души
уже третий день — не только страху, но и гневу на других, и злости
на себя за своё бессилие перед лицом могучих практиков. Дал тем
способом, который показался ему естественным. Он со всей силы пнул
гуая-волка в пах.
По бдительности тот не мог сравниться
с тренировочной куклой. Удар прозвучал как если бы кто палкой
заехал по куску сырого мяса. Полузвериная фигура согнулась,
нечеловеческие глаза чуть не выскочили из орбит. Но Вален откуда-то
знал, что эффект от неожиданной боли вряд ли продлится долго. Если
противник хоть немного привычен к драке, через считанные мгновения
шок сменится яростью.