*****
Со стороны могло показаться, что Арама
даже не смотрит за происходящим, уставившись в пустоту, но на самом
деле она не упускала ни одной подробности учебного боя. Вален
двигался так, как она его и учила — те же лёгкие шаги, те же
уклонения и блоки. Почти так. Сперва, ощущалась в нём некая
скованность. Но это понятно. А теперь казалось, что в его движениях
появилась уверенность в себе, понимание, которого не было раньше.
Впрочем, у него были месяцы на тренировки без неё, а потом он
дважды за три дня попал в ситуации жизни и смерти. Такие вещи
меняют людей. Арама не раз видела, как даже на турнире новички
начинали двигаться заметно лучше после первого боя. Ронкай поступил
очень правильно, вмешавшись лишь в самый последний момент. Надо
будет принести извинения за то, что едва не оторвала ему голову на
середине рассказа о произошедшем. То, есть, она уже извинилась, но
надо будет подкрепить это чем-то весомее слов.
А Вален… возможно новая прогулка по
грани смерти поможет ему ещё и сохранить усердие в тренировках, на
которые раньше не хватало терпения. Усердие ему жизненно
необходимо. Потому что Арама ясно видела — хоть её сын и стал
старше, хоть его талант в области боевых искусств и можно назвать
хорошим, но такой гениальности, которая сама по себе
скомпенсировала бы его семь звёзд таланта и вытекающий из этого
посредственный запас духовной энергии, у него нет.
Она надеялась, что Вален сможет
достичь должной степени усердия без той одержимости, которая в своё
время была у неё.
*****
Вален поднырнул под боковой удар
куклы, пропустив её кулак у себя над головой. Попытался ударить
снизу в челюсть — но чёртова кукла не была тупым громилой, она
уклонилась, его удар лишь зацепил самый кончик «бумажного» носа.
Она отступила на три шага, а Вален едва не упал. Его голова
кружилась, в ушах звенело.
— Ладно, теперь точно хватит, —
прозвучал откуда-то издалека голос Арамы. — Неплохо, сын мой,
неплохо.
Полчаса спустя, Вален, вымытый и
переодевшийся, немного освежённый парой пилюль послабее, сидел на
кухне, попивал незнакомый, тёрпкий сок, который, по словам Арамы,
был для него полезен и наблюдал за приготовлением роскошного ужина.
Изнурительный экзамен и жестокий бой в один день он ещё мог
выдержать, но работа куклой для битья у куклы для битья его
доконала. Сейчас в голове его не было ни одной мысли, кроме мыслей
о вкусе сока и о всех местах, которые у него болят. Вряд ли он
пошевелился бы, даже сорви с дома крышу какое-нибудь
чудовище.