Вален мысленно присвистнул. Учитывая
невероятную силу практиков вроде Кайлео и Арамы, он ожидал, что к
обычным ученикам и простым людям здесь относятся примерно как к
траве — ходят по ним не замечая. Ан нет — хоть видимость
справедливости соблюдают. Может потому вчера вид его синего халата
и не напугал в нужной степени троицу отбросов?
— Ладно, — сказала Арама. — Я поговорю
с Закаро Зотом. Решим всё тихо. Он своего… отпрыска отчитает, и
дело с концом.
Она покачала головой, и голос её
неожиданно дрогнул:
— Вален, я ведь понимаю, тебе не
хочется прятаться за моей спиной. И прежде не хотелось. Но как
матери сидеть сложа руки, когда её сына хотят убить.
Вален почувствовал себя не в своей
тарелке и поспешил сменить тему разговора:
— Я вот спросить хотел. В «Начальном
наставлении» написано — меняя себя, практик избавляется от
физических недостатков. А почему тогда этот Гелат худой как
скелет?
Арама ответила не сразу:
— Я вчера обещала, что если ты
пройдёшь тренировку успешно — то расскажу вторую причину, по
которой я не хотела тебе пути практика. Ну вот, рассказываю. По
этой второй причине от Гелата остались кожа да кости. Я тебе уже
говорила, что шесть Наставников, включая меня — живые печати.
Наставник Секты Шести Печатей держит в себе один из шести аспектов
Алого Огня Зеффара — Личину, Глаза, Мускулы, Уши, Язык и Нос.
Каждая из Печатей даёт свою особую силу. И у каждой есть своя цена.
Видел ведь, что у Кайлео на лице Глаза Зеффара вместо его
собственных? Из-за своей Печати Глаз он слеп, дорогу себе находит с
помощью духовной энергии. Помнишь, что потомки Наставников получают
метку их Печати, когда становятся практиками?
Она помолчала пару вдохов, прежде чем
завершить:
— Так вот, наследник с меткой
пользуется лишь крохами силы. А цену платит в полной мере.
Наставник Закаро Зот — Печать Мускулов. Собственные мускулы Гелата
усохли в момент получения метки, потому что такова цена этой
Печати. Без духовной энергии этот щенок даже ходил бы только с
палочкой. Правда, призвав силу Печати, он разобьёт кулаком целый
валун, на своём-то одном цвете. Но призвать эту силу он может на
краткий миг в день.
— И какая же цена у твоей печати, у
Личины?
Арама мрачно улыбнулась:
— С одной стороны — небольшая, с
другой — хуже не бывает. Угроза безумия.