– Лучше б вы с ним уехали подобру-поздорову, – сказала Малуша,
но Алогия лишь качнула седой головой.
– Куда тут поедешь…
– Да к своим, на Волху. Святослав говорит, что теперь там в
правителях – наша родня.
– Ох, Малуша, – ответила мать. – На Волхе у нас ни кола, ни
двора. А в этом городе я как дома. Да и Добрыня тоже. Вон и ты у
меня под боком.
– Была под боком, – виновато сказала Малуша. – Святослав
отсылает нас с сыном к княгине Ольге.
При звуке этого имени у Алогии потемнели глаза.
– И ты согласилась? После того, что было? Немедленно откажись! А
иначе…
– Матушка, заклинаю, молчи. А не то напророчишь беду, –
испуганно перебила Малуша. – Лучше вспомни, как говорила раньше.
Пока Святослав меня любит, ни хворь его не возьмет, ни вражий
клинок не достанет. А мне и того довольно. Другого слышать я не
хочу.
– Ах, не хочешь… – с обидой кивнула мать и тяжко вздохнула. –
Ладно, раз так. Отныне не вымолвлю ни словечка.
Проговорив это, старая женщина удалилась. А молодая осталась. Не
хотелось ей ссориться с матерью и выбирать между нею и князем. Да,
видно, иначе было нельзя.
*
К вечеру Новгород снова бурлил как котел.
Святослав по обычаю вынес Малушина сына на княжеский двор,
поднял высо́ко над головой и, признавая своим, прилюдно выкрикнул
его имя:
– Волооодимееер!
После этого в гридне, большой и просторной, устроили пир за
дубовым столом. Наварили крепкого пива. Напекли пирогов. А для
князя – нарезали оленину ломтями.
Малолетнего княжича усадили по правую руку от князя. По левую –
села Малуша. На голову ей водрузили высокий убор, весь в золоте и
драгоценных камнях. А в уши продели особые серьги – жемчужные с
красным глазком, сверкавшие всякий раз, как на них попадало
вечернее солнце. Украшения долгое время хранились в княжеском
сундуке, дожидаясь, когда их наденет избранница князя. И вот это
время пришло. Ведь только теперь, родив Святославу сына, Малуша
стала ему полноправной женой.
Самого Святослава чествовали до позднего вечера. Были тут и
бояре, и новгородский посадник с детьми и женой.
Не было только Малушиной матери.
– Почему Алогия не пришла? – заметив это, спросил Святослав.
– Отпусти Добрыню, тогда и придет, – сказала ему Малуша. –
Замаялся он взаперти. Ни за что посажен.
– Ни за что? А коли убил бы меня или ранил?
– Так не убил ведь. Опомнился. Мать наша правду тебе говорила.
Добрыня не зря по ночам в дозор выезжает. Нет нам житья от лихих
разбойников.