Машка встречала на крыльце в праздничном сарафане с большой
глиняной крынкой кваса в руках.
— Умаялся, соколик, небось? — улыбнулась она, и улыбка эта была
такой тёплой, что усталость как рукой сняло.
— Кушать сперва или может водички для начала попить?
Я кивнул, указывая на крынку кваса. Напиток был холодный, с
кислинкой, пах хлебом и мёдом — то что нужно после тяжелой работы.
Выпил жадно, крякнул с удовольствием, как в старом советском фильме
про бояр, я обратился к Митяю, который сзади плёлся с поклажей,
явно тоже уставший.
— Митяй, давай тащи сюда свои плетёнки, будем монтировать
наконец-то.
— Чего будем, барин? — не понял тот, почёсывая затылок.
— Плетёнки, говорю, тащи. Увидишь — поймёшь.
Закрепили в итоге плетёные щиты между столбами, что Степан вчера
так старательно вкапывал, привязали крепкой бечёвкой, чтоб
держались хорошо и не развалились от первого же порыва ветра.
Конструкция получилась добротная, устойчивая. Машка же, глядя на
меня и на то, что мы делаем, прищурилась с любопытством.
— Егора, а что это будет? — спросила она, явно заинтригованная
нашими манипуляциями.
— Увидишь, солнце, — хмыкнул я загадочно. — Щас фокус покажу
такой, что точно оценишь.
Пошёл в сарай за последним компонентом для своего изобретения.
Помнил, что видел там стоял щёлок в глиняном кувшине — едкий, но
мыльный, как раз то что нужно. Древняя химия, но работает не хуже
современного мыла. Прихватил кувшин, вернулся к Машке и
торжественно произнёс:
— Пошли, только полотенце возьми. А лучше два.
Зашли в импровизированную кабинку — четыре плетёных щита стояли
плотно, как вкопанные, образуя замкнутое пространство, будто
настоящая стена какая-то. Сверху же на жерди красовалась деревянная
бочка, а из неё через толстые прутья свисал кожаный мешок как раз
внутрь нашей кабинки. Всё было готово для великого
эксперимента.
Начал раздеваться, подмигнул Машке с лукавой улыбкой:
— Давай, присоединяйся. Не стесняйся.
Та, не совсем понимая мою затею, но доверяя, стала медленно
раздеваться. Боже, какая же она красивая была в лучах заходящего
солнца, пробивающихся через узкие щели между лозой — кожа
золотистая, волосы рассыпались по плечам шёлковой волной.
Я развязал бечёвку, сдерживавшую воду в кожаном мешке, и тёплая
вода, прогретая за день на солнце, побежала на нас десятком струек.
Температура была идеальная — как парное молоко, самое то после
жаркого дня.