— Спасибо, боги канцелярии, — выдохнул Хироши, хватая
пластиковую карточку и запихивая её в нагрудный карман.
Теперь уже по-настоящему опаздывая, он вылетел из квартиры, едва
не забыв закрыть дверь на ключ. Лифт, как назло, был занят — цифры
на электронном табло показывали, что кабина остановилась на первом
этаже и, судя по всему, не спешила подниматься.
— Только не это, — простонал Хироши, нервно нажимая на кнопку
вызова.
Через тридцать секунд бесплодного ожидания он принял отчаянное
решение и бросился к лестнице. Двадцать три этажа — это 46 пролетов
бетонных ступеней, ведущих вниз по спирали, как в каком-то
кафкианском кошмаре. В обычный день Хироши никогда бы не решился на
такой подвиг — его физическая форма оставляла желать лучшего после
нескольких лет сидячей офисной работы. Но сегодня был не обычный
день.
— Я могу это сделать, — шептал он мантру, преодолевая пролет за
пролетом. — Я могу это сделать.
К десятому этажу его дыхание превратилось в хриплые хрипы, а
ноги начали предательски дрожать. К пятому он уже был уверен, что
умирает — сердце колотилось так, будто пыталось пробить грудную
клетку и сбежать от этого безумия. На втором этаже Хироши едва не
столкнулся с пожилой соседкой, которая, увидев его потное красное
лицо и безумный взгляд, прижалась к стене, явно решив, что в их
доме завелся маньяк.
— Охайо, Танака-сан, — выдохнул Хироши, пытаясь выглядеть
дружелюбно, что в его текущем состоянии больше напоминало гримасу
боли.
— Такаяма-кун? — неуверенно спросила старушка, щурясь через
толстые линзы очков. — Это ты? Выглядишь, будто за тобой якудза
гонится.
— Нет-нет, — Хироши махнул рукой, пытаясь отдышаться. —
Просто... опаздываю... на работу.
— А-а, — понимающе кивнула Танака-сан. — В наше время молодёжь
слишком серьёзно относится к работе. Мой муж, упокой Будда его
душу, никогда не бегал так на свою фабрику.
Хироши хотел вежливо ответить, но времени на светские беседы не
было. Он поклонился, бормоча извинения, и продолжил свой спринт
вниз по последнему лестничному пролёту.
Выскочив из подъезда на улицу, он был ослеплён ярким утренним
солнцем. Токио уже давно проснулся и пульсировал своим обычным
хаотичным ритмом. Потоки людей двигались по тротуарам, как живые
реки, — каждый человек спешил по своим делам, никто не обращал
внимания на взмыленного офисного работника, который выглядел так,
будто только что пробежал марафон.