— Ну! Не томи уже, — проворчал
староста.
Глава кузнецов медленно достал
свёрток, извлёк из него и выложил на столе в ряд три ножа.
— Меч пока сковать не успели! —
прогудел он. — Но ножи вышли добрые. Мои мастера говорят, что это —
одни из лучших клинков, что у них получались. И я сам скажу так же.
Такого доброго железа я ещё никогда не видел.
— Добро! — довольно сказал староста,
а Гайк только с облегчением выдохнул.
— Но теперь я хочу знать — откуда?
Сколько ещё у нас есть сырья? И главное, на какое ещё количество
такого железа мы можем рассчитывать?
И он испытующе глянул на
собеседников.
— Помимо тех трёх талантов, что мы
передали тебе? — уточнил староста.
— Разумеется, помимо.
— Гайк, уважаемый, покажи ему.
Тот с удовольствием полез в свою суму
и достал кусок камня тёмно-бурого цвета.
— Как думаешь, сколько весит? —
спросил он.
— Ну, шекелей шестьдесят
потянет[2], — прикинул тот.
— Вот, теперь ты знаешь ответ на свой
второй вопрос! — ухмыльнулся староста. — Это — весь их запас! А вот
с третьим твоим вопросом всё не так просто. Помнишь историю с их
Русой? Ну, тем, которого дубиной стукнули?
— Помню, — напряженно ответил кузнец.
— А это тут при чём?
— Так мы его лечиться к духам предков
водили.
— И что, кто-то из предков захотел с
этим придурком общаться? — не поверил кузнец. — И сумел что-то
объяснить?
— Сумел! — заржал Речной. — Потому
что, пусть и грех такое говорить о предке, но при жизни его все
тоже за долбанутого держали. Вот и нашли два придурка общий язык!
Предок ему немного объяснил, а потом задание дал. И неделю назад
этот наш молодой засранец снова к предку пошёл, результат
рассказывать. А тот взял, да и зачёл первое задание. Научил,
правда, как горечь из соли окончательно убирать, но заодно и про
железо объяснил. Как при помощи этого «египетского искусства»,
химии их непонятной, из никудышной руды добрую делать. И знаешь,
как они это называют?
— Как?
Тут Гайк собрался и произнёс явно
заученное:
— Хи-ми-чес-ко-е вы-ще-ла-чи-ва-ни-е
уксусом!
— Как-ка-а-к? Поубивал бы!
Все трое довольно заржали. Потом
кузнец спохватился, вспомнив единственное слово в названии,
произнесенное без запинки:
— Погоди, ты сказал уксусом? И много
расходуется?
— Да уж немало! — по-прежнему
посмеиваясь ответил ему уже староста. — Двадцать пять
талантов