Я не хотел показываться на людях, не
имел друзей, жил затворником.
Все изменилось, когда я поступил в
Университет на факультет изучения темных тварей. Как я благодарен
Па за то, что он на этом настоял. Там, в Университете, среди
наполненной мудростью веков стен, я наконец пришел в согласие с
самим собой. Профессора и студенты относились ко мне как к равному,
уважали мои знания и усердие, мои способности к наукам.
Я воспрял духом, завел друзей,
перестал дичиться девушек. С некоторыми из студентов я до сих пор
поддерживаю тесные отношения и по крайней мере два раза в месяц
обмениваюсь письмами.
Короче, я научился любить маленькие
радости жизни: луч света в предгрозовом небе, долгожданное письмо
дорогого друга, интересный фолиант, неожиданно найденный в
библиотеке, босоногих девчонок, резвящихся на лугу. И теперь этого
у меня никто не отнимет.
Ужин накануне отъезда накрыт, как
всегда, в кабинете. Столовая, способная легко вместить до ста
человек гостей, слишком велика для меня одного. Чувствую там себя
не в своей тарелке. Хотя Хмут и ворчит, что это против этикета, и
никто из предков себе такого не позволял.
Белая накрахмаленная скатерть,
тяжелые серебряные приборы, на хрустальных бокалах играют отблески
каминного огня. Седло барашка суховато, повар передержал его в
духовом шкафу, но рыба выше всяких похвал, а про клубничное
мороженое и говорить не стоит – это шедевр.
Безотчетно орудуя ножом и вилкой,
вспоминаю происшествие, случившееся со мной неделю назад и уже
успевшее потерять новизну.
В полдень того дня я прогуливался по
дорожкам сада, вертя в пальцах удивительной красоты розу.
Рубиново-алый снаружи, алебастрово-белый внутри – цветок был
прекрасен. Я так углубился в его созерцание, что не сразу услышал
птичий клекот над головой.
Низко над землей, обиженно крича,
делала круги большая ласточка.
Увидев, что я наконец обратил на нее
внимание, птица снизилась, села мне на рукав камзола и пребольно
клюнула. К ноге ласточки был привязан плотный футляр.
Я осторожно снял с лапки посторонний
предмет. Отвинтил крышку. На ладонь выкатился свернутый в трубку
кусок желтоватого пергамента.
Увидев, что я действую как и должен
ласточка вырвала у меня из рук красавицу-розу и унеслась.
Я развернул пергамент. Посредине, на
древнем языке, известном лишь потомственным магам, было начертано:
«Выполни свое предназначение».