Лисята, тонко тявкая, носились за
спиной. Старый слепой лисобой с седой мордой и стертыми зубами взял
Ивку за руку потемневшими пальцами. Острый коготь оцарапал
ладонь.
– Что-то с тобой не так, –
прошамкал-просвистел. – Что-то сильно с тобой не так.
– Ребенок? – испугалась Ивка. – С
ребенком все в порядке? Мне нельзя скинуть. Умру я.
– Нет, – прохрипел старик. – Про
ребенка я бы понял. Тут что-то другое. А что – сказать не могу. Не
маг я, сама видишь.
Девушка на всякий случай прикоснулась
рукой к амулету. Нет, не горячий. Ну и напугал старик.
Спать Ивку уложили в норе на колючем
соломенном тюфяке. Остро пахло псиной, лесными травами, молоком.
Лисята приткнулись около матери, самого маленького, ледащего,
безжалостно отпихнули в сторону. Он перебрался к Ивке, прижался к
ее животу, закусил мелкими зубами большой палец. Ивка, перебирая
нежную шерсть, вспоминала, что когда была маленькой, часто под утро
забиралась под теплый бок одной из Ма.
Рано утром поселок пришел в движение.
Кто собирался на охоту, кто на сбор ягод, кто грузил на телеги
короба со сладкой зимней клюквой и водянистой костяникой – везти на
продажу. В одну из таких телег усадили Ивку. Дорога обещала быть
недолгой. На Южном Перекрестье ждать пришлось совсем недолго. Почти
сразу Ивке нашлись попутчики.
Все путешествие к Маковой Долине Ивку
не покидало веселое, бесшабашное настроение с привкусом давно
ушедшего детства. Ей даже вспомнилось, как в коротком платье,
которое вечно цеплялось подолом за все острое и рвалось, и к тому
же резало под мышками, вместе с соседской ребятней она носилась
целыми днями по оврагу в конце улицы, строила шалаши из сухих
веток, играла в дочки-матери и в войну с пиратами. И как по очереди
обкусывали они принесенное кем-нибудь яблоко, чтобы всем досталось
поровну. Тек по подбородку кисло-сладкий сок. Кажется, только вчера
была маленькой. А уже сколько лет прошло.
Шел караван по узким горным дорогам,
везли Данников низкорослые толстозадые драконы с лохматыми лапами.
Клочки зеленой шерсти оставались на острых камнях. Драконы
двигались плавно, не торопясь, но иногда горбили спины. Тогда Ивка
подпрыгивала в седле, и это было почему-то ужасно смешно.
Ясное небо, прохладный ветер, сахарно
хрустящий под ногами редкий снег навевали ощущение праздника. Как
будто вот-вот за поворотом должна была открыться шумная ярмарка с
клоунами, жонглерами и пестрыми шатрами.