Вставала Ивка затемно, разводила
огонь в очаге, приносила из колодца воды. Варила нехитрую еду из
привезенных подрядчиком продуктов. Пшеничную и гречишную каши на
сале, острые супы с летними овощами: свеклой, морковкой, горохом;
картофельное жаркое с нарубленными коровьими хвостами. Но никто
большего и не требовал. Мужики хвалили. Освобождалась Ивка рано и,
перемыв котлы, сразу шла на море. Покупала сладкие персики и груши.
Странный местный виноград с ягодами двух цветов: желтого и
фиолетового. Купалась или бродила по заросшему диким кустарником
скалистому берегу.
Жарко, сухо, солнце светит прямо в
глаза, согревает каждую косточку. Из-за стен купальни пахнет
жареной рыбой – это готовят ужин носатые сердитые братья в
забрызганных жиром фартуках в харчевне на берегу. После купания
Ивка зайдет туда и купит сразу двойную порцию. Есть хотелось
всегда. Даже ночью она вскакивала с постели и жадно поглощала
припасенные как раз на такой случай хлеб и яблоки.
Ивка вытерла нос загоревшей рукой, с
наслаждением вдохнула идущий от нее запах водорослей, дотронулась
языком до горько-соленой кожи.
Женщины вокруг Ивки расхаживали
голышом, не стеснялись. Одна из них присела на острую гальку,
сунула грудь в голубых прожилках орущему лысому младенцу с покрытым
коростой затылком.Женщина походила на старую сморщенную грушу. На
смуглой спине отчетливо проступали ребра. Дряблый отвисший живот
складками лежал на коленях. Рядом с женщиной стояла молодка на
сносях. Казалось, ее распирает изнутри огромное яблоко. Фасолина
пупка торчала вперед на натянутой, как на барабане, коже. Казалось,
дотронься, и кожа треснет, брызнут во все стороны внутренние соки,
и младенец упадет к тоненьким ломким ногам. Неужели Ивка скоро
станет такой же? Ведь у нее самой, еще невидимый под платьем, но
хорошо ощутимый руками, живот стал понемногу наливаться, выдаваясь
вперед. Данница почему-то стыдилась этого, старалась всячески живот
прикрыть, защитить от посторонних глаз.
– Эй, – крикнула ей брюхатая девица,
уперев руки в необъятные бока. – Уступи место. Тяжелая я.
– Я тоже тяжелая! – огрызнулась
Ивка.
– Я тяжелее. Уступи, бесстыжая
какая.
Женщины вокруг зацокали языками в
предвкушении приближающейся ссоры. Им очень хотелось посмотреть,
как две девицы будут царапать друг другу лицо и драть волосы.