Напротив возвышался над водой
заросший морской травой бугристый валун, похожий на подгоревшую,
заплесневелую горбушку. Ивке хотелось когда-нибудь доплыть до него.
Но по всему выходило, что желание так желанием и останется. Как раз
в этом месте глубоко становилось сразу у берега. Один раз Ивка
попробовала достать до дна, ушла под воду, испугалась и скорее
выбралась на берег. На воде Ивка держалась так же хорошо, как
чугунный утюг Ма Уллики.
– Эй, ты ушнула там? – раздалось со
стороны моря.
Ивка открыла глаза, удивленно
огляделась. У недостижимого валуна, на одном из подводных его
выступов, пристроилась пухлявая девица. Мокрая светлая коса ее была
перекинута на грудь. Полотняная рубашка «купального костюма»
сползла с бледного плеча, открывая выступающие ключицы. Верхние
зубы девицы выдавались вперед, отчего та напоминала малахольного
кролика, решившегося искупаться.
– Я тебя чашто на берегу вижу. Любишь
море? – голос незнакомки звучал так, будто маялась она круглый год
сильным насморком.
– Очень! Всю жизнь бы так сидела, –
улыбнулась Ивка.
Насморочная девица улыбнулась в
ответ. Среди остреньких зубов не хватало одного резца. Незнакомка,
устраиваясь поудобнее, повернулась к Ивке боком. На правой скуле
отчетливо проступал лиловый кровоподтек.
– Што шмотришь, – нахмурилась девица.
– Это Па так шердилша. Он у меня знаешь какой вшпыльчивый.
– За что сердился? – поинтересовалась
Ивка.
– Замуж выдать хочет, – охотно начала
рассказывать девица. – А я не хочу. От шватов прячусь. Я другого
люблю. Тебя вот еще жамуж не выдают?
– Думали, но я раньше Данницей стала.
Теперь меня в жены вряд ли возьмут. С ребенком-то. Разве что вдовец
старый.
– Ну и не жалей. Чего там хорошего,
взамуже. Я бы вот веш век швободной прожила. Я здесь чашто бываю.
Тут к берегу парнишка один приходит. Кра-а-асивый. Глаза синие,
кудри смоляные, плечи широкие. Заглядетьша можно. А уж когда петь
начинает – тут у меня шердце заходитша. Я ему подпевать из воды
начинаю, он вше оглядываетша, оглядываетша, меня глазами ищет. А я
вше прячусь, все прячусь. Так мы вмеште друг дружке подпеваем до
шамого рашвета. Сладко так. Только смотри, глаз на него не клади. А
то утоплю.
– А что ты парнишке не
покажешься?
– Да ты што, – замахала руками
девица. – Па узнает: меня убьет, его убъет. Нет, лучше мне швой век
одной вековать.