Инженер Петра Великого - 5 - страница 31

Шрифт
Интервал


Этот месяц превратился в ад. Ничего не шло гладко: первые партии унифицированных деталей не подходили друг к другу; станок для нарезки стволов, постоянно ломался из-за негодных резцов; мастера портили одну заготовку за другой. Мы жили в цехах, спали урывками и ругались до хрипоты, но медленно, мучительно, шаг за шагом, отлаживали процесс. И вот, в середине января, первая серийная партия — пятьдесят винтовок — была готова.

На наш полигон для финальных испытаний вышли все. Осунувшийся и злой Нартов лично проверял каждое ружье. Магницкий готовился фиксировать результаты. Де ла Серда расставлял стрелков. Чуть поодаль, скрестив руки на груди, стоял неожиданно нагрянувший с инспекцией Меншиков, не скрывая скепсиса и явно ожидая нашего провала.

Первая часть испытаний прошла блестяще. Точность, скорострельность — все на высоте. Меншиков даже удовлетворенно хмыкал. Я уже готов был праздновать победу.

А потом начался тест на живучесть — имитация настоящего боя. Я сам взял в руки одну из винтовок.

Первые десять выстрелов. Двадцать. Тридцать. От цевья пошел легкий дымок. Я перезарядил ее в тридцать пятый раз, прицелился, нажал на спуск.

Сухой, трескучий щелчок. И тут же — сильный удар по левой руке, от которого винтовка дернулась, едва не выпав. Деревянное цевье под моей ладонью треснуло, опалив кожу горячими газами.

— Прекратить стрельбу! Всем прекратить стрельбу! — закричал я, отбрасывая раскалившееся оружие.

Мои стрелки мрачно смотрели на винтовки, которые тоже были в ужасном состоянии. Магницкий схватился за голову, уже прикидывая масштаб убытков. Почти на всех стволах змеились тонкие, рваные трещины. Катастрофа.

Меншиков не злорадствовал. Подойдя, он бросил:

— Плохо дело, барон. Государь ждет оружие, а не треснувшие железки. Если к весне не управишься, не только твоя голова полетит, но и вся южная кампания под угрозой. А это не шутки.

Развернувшись, он не прощаясь зашагал к своим саням, оставив меня на заснеженном полигоне, оглушенного провалом.

— Все, — глухо произнес Нартов, проводя пальцем по трещине на одном из стволов. Его лицо стало серым. — Сталь хрупкая.

Я подобрал одну из испорченных заготовок и в ярости ударил ее о камень. Она не погнулась — с сухим звоном разлетелась на несколько кусков. Я тупо уставился на излом: крупные, блестящие кристаллы. Перекалили. Слишком много углерода. Гомогенный, однородный материал не выдержал. Мы зашли в тупик.