Республиканцы удержали Мадрид с
трудом, несмотря на огромное численно преимущество перед
мятежниками. Националисты заявили, что их впятеро меньше, и в
столице погибло втрое больше правительственных войск, чем
наступавших фалангистов. Обе стороны считают себя победителями и
героями, как часто случается в непонятных войнах.
Бомбёжки не прекратились. 17 декабря
мы атаковали «Юнкерсы» над центром города. Рычагов увлечённо
навалился на отставшего, когда я заметил двух «Фиатов», кинувшихся
на нас в пологом пикировании. Стёпа, похоже, проморгал. Не
мудрствуя особо, я сбросил газ и резкой горкой пропустил мимо себя
ведущего, выплюнув по нему добрую треть боекомплекта обоих
пулемётов. А от ведомого уйти не смог. Вроде он и не сильно-то
зацепил, в ногу ударило, мотор задымил и обрезал.
Выравнялся. Машина подбита, но пока
не горит и вроде слушается. Нос на север, лечу над северной
окраиной столицы, быстро теряя высоту. Под брюхом дома, и прыгать
весьма не хорошо: упавший на них самолёт причинит не меньше
разрушений, нежели авиабомба.
Тянул сколько мог, чтобы на Мадрид не
свалиться. Прыгать поздно. В общем, перестарался, ткнулся в
перепаханную землю у самой передовой. Как не давил голову влево, о
трубу прицела приложило замечательно, до отключки.
Когда в себя пришёл, оказался уже на
дне траншеи. Вокруг обступили республиканцы, повязки нарукавные
красного цвета с чёрной полосой. Чё, хоронить меня собрались, траур
нацепили? Потом в побитую черепушку проскользнула мысль, что это
раскраска анархистов.
- Грасиас, камарадос! – огляделся
лучше и добавил. – А также синьоритос. Как там мой «Чатос»
поживает?
Оказалось – по-прежнему. Не сгорел
даже. Попросил командира организовать его эвакуацию.
Испанские анархисты, на всю голову
отмороженные, и то удивились. А у меня выбора нет. Самолётов мало,
без «курносого» точно на земле останусь. Объясняю синьору
лейтенанту: пустой вес «Чайки» порядка тонны. Крылья сниму и
топливо солью, шасси и пропеллер сами, так сказать, снялись. Как
стемнело, поправил верный «маузер» на случай, если гости объявятся,
набрал инструментов и полез.
Хорошо, оказывается, знать машину и
не ограничиваться ролью наездника. Звякнули растяжки, варварски
перекушенные клещами под корень. Потом разрезал перкаль у
центроплана и с трудом открутил болты, затянутые на совесть, с
чувством пролетарской ненависти. Этого развлечения хватило до утра.
Слава Создателю, с севера зрители не появились.