Я прошёл мимо, стараясь не мешать.
Это было их право – оставить последние слова. В моей прошлой жизни
воины перед битвой тоже писали письма, только тогда это делали
писари под диктовку. Здесь же каждый сам выводил слова, вкладывая в
кривые буквы всю душу.
Тем временем, я двинулся дальше, к
центру острога. Там, на небольшой площади перед домом воеводы,
возвышалась каменная стела. Три метра серого гранита, строгие
линии, никаких украшений. Только имена.
Подойдя ближе, я провёл рукой по
высеченным буквам. Первыми шли Евдоким Попов из Дербышей и Фома
Михайлов из Овечкино – павшие при зачистке Мещёрского капища.
Ниже – Пётр Хлынов и Василий Замятин.
Погибли, когда польские наёмники атаковали острог. Хлынов попал под
огненное заклинание. Замятин пал у ворот от случайной пули.
Ещё ниже – свежие имена. Николай
Медведев и Степан Лосев. Эти пали не здесь, а в поместье Уваровых.
Наёмники Коршунова, не жители Угрюма, но отдавшие жизни за наше
общее дело. Я сам распорядился высечь их имена – они заслужили.
И последние – Михаил Сурков и Пётр
Ивашин, герои битвы под Копнино. Сурков спас жизнь Надежды
Кронгельм, приняв на себя удар Стриги. Ивашин поскользнулся в
мокрой от крови траве, и оказался выдернут за пределы защитников.
Досадная случайность, которая, как часто и происходит, определяет
дальнейшую судьбу человека.
Восемь имён. Восемь жизней. Восемь
историй, оборвавшихся ради того, чтобы другие могли жить.
Я опустился на одно колено перед
стелой. В прошлой жизни я потерял тысячи воинов, целые полки гибли
по моему приказу. Но легче от этого каждая новая смерть не
становилась. К тому же, здесь я знал каждого. Помнил, как Попов
хвастался новорожденным сыном, как Замятин мечтал открыть
собственную кузню, как Сурков учил молодых метко стрелять…
— Клянусь, — произнёс я негромко, но
твёрдо. — Клянусь своей кровью и честью. Ваша смерть не была
напрасной. Я защищу Угрюм. Защищу ваши семьи. Ваши дети вырастут
свободными, не зная страха перед Бездушными или беспощадными
аристократами. Ваши вдовы не будут знать нужды. Ваши имена не
забудут.
Ветер пронёсся по площади, зашелестел
последними листьями на деревьях. Словно отклик. Словно
согласие.
Я поднялся, ещё раз окинув взглядом
имена. Скоро, вероятно, добавятся новые. Но я сделаю всё, чтобы их
было как можно меньше. Всё, что в моих силах, и даже больше.