— Это... и есть кухня?
— Да, — кивнула Горха, громыхнув украшениями в косичках. — А за
кухней твоя комната. Удобно — встал и сразу на работу. Никаких
отговорок. — У тебя есть два дня на подготовку, — пояснила Горха. —
На третий день будешь готовить пробный ужин для совета старейшин.
Если справишься — начнёшь кормить всю общину.
— Всего два дня? — переспросила я, чувствуя панику.
— Обычно новым кухаркам даётся только день, — проворчала Горха.
— Но ты отравилась грибами, так что получаешь поблажку.
— Я... я даже не помню, как готовить, — пробормотала я и
огляделась по сторонам, пытаясь осознать происходящее.
Помещение, которое предстояло считать моим рабочим местом, с
трудом можно было назвать кухней. Скорее это походило на
заброшенный сарай, наспех приспособленный для готовки. Стены из
грубого серого камня покрывал толстый слой копоти и жира — наследие
бесчисленных готовок. В нескольких местах виднелись тёмные пятна
неопределённого происхождения, и я поспешно отвела взгляд.
Кроме уже знакомого мне грубо сколоченного дубового стола,
изрезанного ножами до состояния поля боя, пары табуретов и старого
сундука с железными набалдашниками, в кухне больше ничего не было.
В углу у двери стояла почерневшая от времени бочка с водой — судя
по зеленоватым разводам на её боках, воду меняли крайне редко.
Рядом валялись мешки с чем-то, что в полумраке могло быть зерном
или мукой.
Закопчённая печь зияла чёрной пастью в дальнем углу.
Единственным источником освещения служили тлеющие в ней угли да
крохотное окошко под потолком, затянутое промасленной бумагой.
Красноватые отблески пламени метались по стенам, превращая кухню в
подобие преисподней.
На полках валялась утварь — несколько глиняных мисок с
трещинами, медный кувшин, покрытый зеленоватым налётом, пара ножей
с зазубренными лезвиями. Всё покрывал толстый слой жира и копоти.
Воздух был тяжёлым и удушающим — смесь дыма, прогорклого жира,
затхлости и чего-то неприятно животного.
Земляной пол, утрамбованный до твёрдости камня, покрывал слой
соломы и опилок. Кое-где чернели пятна — следы пролитых жидкостей,
о природе которых я предпочитала не думать.
— А где... остальные люди? — спросила я, всё ещё надеясь, что не
одна в этом кошмаре.
Горха смерила меня таким взглядом, что я съёжилась.
— Я же сказала, тупая человечка — ты ЕДИНСТВЕННЫЙ человек в
общине. Все остальные — орки. Как я. Прими это быстрее, легче
будет.