– А когда девушка сосватана – переплетала в две косы. Потому что отныне вверяла себя не только богам, но и мужу, – ветер подхватил выбившуюся из пучка светлую прядку, играя ею, щекотал щеку Маши и та смешно пыталась сдуть локон с лица.
Спрятал руки в карманы, чтобы не потянуться к ней в жгущем желании намотать локон на палец, вместо ветра играя, пропускать его щекоткой по ладони и любоваться, как солнечные лучики прыгают по завиткам, превращая их в золото прямо в моих руках.
– Простоволосыми ходить было не принято. Чужим не позволяли касаться волос своих. Тем более косу расплетать. Только мужу.
«А твои волосы вчера Севой пропахли. Ему, значит, позволила? А мне? Мне позволишь?»
До скрежета зубного хочется проверить, но держу вчерашнее обещание.
«Не стану приставать, но и другим не дам. Поняла?»
– Я искала тебя…
Все, дальше можешь не продолжать. Знаю прекрасно, что дальше там вообще не о том речь, но зверь внутри отказывается признавать доводы разума. Искала меня. Больше ничего даже слышать не хочу.
Альфа не может жить, подчиняясь только своим желаниям. Главный волк в стае должен думать головой.
Еще б она работала! Голова эта!
11. Глава 11
Злюсь на себя, на нее, хочется прям рукой рот ей закрыть, чтоб не договорила. От мысли, что губы ее, обласканные преддождевым ветром станут биться о мои пальцы живот идет рябью судороги. Под свободной футболкой, не заправленной в штаны, конечно, не заметно. И то радость. Не хватало еще дать ей прямо в руки знание, как много власти хрупкое ее тело имеет над волком.
— … чтобы узнать на счет отъезда, – внутри все дыбом встает и противится, но я твердо для себя решил не держать.
«Хватит, наелся по самую горловину! Проходили уже».
Все одно – мучиться, так лучше сразу рубить, чем медленно сдирать с себя шкуру, позволив нырнуть в заманчивый обман вероятности.
«Нет никаких вероятностей, Серега. Она такая же…»
Ей нужно в город. У нее там семья, небось. Карьера. И, может статься, даже мужик. Это у тебя от одного взгляда на нее мир вокруг шатается, а она человек. Она ничего этого не чувствует. Влечение сильнее привычного, интерес – не более. Уедет и будет счастлива в своем городишке… Юля же уехала. А ты чуть не сдох потом.
От мыслей, что она будет там счастлива с кем-то, звериная ярость сминает все доводы безжалостными тисками почти физической боли. Там, в своей красивой городской жизни, она будет улыбаться кому-то и этот кто-то станет жадно сминать проклятый растрепанный пучок на затылке, вбивая язык в ее ладный рот.