― Есть кто―нибудь? Эй!
Убавляю звук колонок и прислушиваюсь, хотя сомнений почти никаких. Я не свихнулся. Точно нет. Этот голос ― не хочу ― но узнаю из миллиона таких же.
― Я слышала музыку! ― кричит ненормальная. ― Так что можешь не делать вид, что тебя здесь нет! ― Делать вид? Она серьезно? ― Окей, молчи! Но я не уйду, пока ты не выйдешь, ясно? ― какого… ― Сяду прямо под дверью, и буду ждать до тех пор…
Щелчок. И я резко отодвигаю дверь.
Соня осекается, когда наши взгляды встречаются, а после испуганно замирает. И вот вроде бы и злит до рези в пищеводе, но прибить её, как ни странно, не хочется. Одеть разве что. На улице сегодня, как в морозилке, а она в юбке и без куртки.
Миша совсем за ней не смотрит?
― Чего тебе?
― Я просто… ― всю её храбрость как рукой снимает, ― тебя на парах не было.
― И?
― И я подумала, возможно, ты из―за вчерашнего…
― Ты всерьез считаешь, что вся моя жизнь вертится вокруг тебя? ― усмехаюсь, потому что её наивность поражает. ― Что у меня других причин быть не может?
― Я вовсе так не считаю…
― Это всё? ― обрываю резко; так, что она дерзко вскидывает взгляд.
― Прости?
― Если ты кончила читать мне нотации, можешь валить в свою беззаботную жизнь.
― Ты просто невозможный грубиян! ― ненормальную вновь несет поездом.
― Это ты пришла ко мне, ясно? Ввалилась без приглашения, как и в мою жизнь.
― Не из―за меня твои родители разошлись!
― Ублюдок бросил её, когда встретил твою мать, ― трудно, но всё ещё держусь.
― Их брак начал рушиться ещё задолго до!
― Ага, ― швыряю масленую тряпку на стол, ― тебе ли не знать. Ты ведь свечку держала, да? Или, может, семью нашу лично знала? Какие отношения между нами были, какие трудности? Ты, блядь, вообще смотрю умная. Всё знаешь, понимаешь. Так почему тогда не дойдет до тебя никак, что я видеть тебя не могу? Зачем приходишь?
― Да потому что я переживаю за тебя!
― А мне на хрен твои переживания не нужны! ― не выдерживая, долблю в стену у двери. Соня вздрагивает, но при этом, зараза, не отступает. ― Отстань уже от меня, Гладкова, черт бы тебя побрал! Хватит сестру милосердия из себя корчить! Вдолби уже в свою тупую голову, что мы чужие друг другу! И перестань ко мне лезть! Советы эти твои, мораль эта гребаная ― хватит, баста!
И вижу по лицу её, что злится. Что на грани уже, чтобы психануть, и чисто даже из гордости на меня забить. А мне оно и нужно.