«Того и гляди засвистит, как чайник, и пар пойдёт,» — подумала
Катя с холодным торжеством.
Не дожидаясь ответа, который, вероятно, был бы уже не столь
изыскан, Катя отвернулась, уверенно нажала на бронзовую ручку и
вышла из уборной, оставив за спиной негодующую, пунцовую от ярости
Наташу. Дверь мягко закрылась, как бы подводя черту в этом
противостоянии.
Шагая к буфету по шумному, ярко освещённому фойе, где её ждали
Сергей и Зотов, Катя испытывала противоречивую бурю чувств.
Удовлетворение от только что состоявшегося поединка было острым,
почти сладким. Она не дала себя унизить, не опустилась до крика, не
уступила, но дала понять этой самоуверенной медсестричке, кто здесь
лишний. И слова о вере в Сергея — это была чистая правда. Катя
верила в него безоговорочно. В его талант, его характер, его
будущее.
Но под этой победной эйфорией, как подводное течение, клокотала
тревога. Наташа, хоть и была посрамлена, задела самое уязвимое
место.
«Ты далеко».
Эти слова, как шипы, впились в душу. Сергей был здесь, в
Волгограде, погруженный в свою сложную, насыщенную жизнь
курсанта-лётчика. А она — в Москве.
Письма и редкие встречи… Этого было мало. Слишком мало. А Наташа
рядом. Каждый день. И таких, как Наташа, может быть много. Связи,
возможности, соблазны…
«Нужно будет найти возможность быть ближе», — решительно
подумала Катя, прикусывая нижнюю губу. — Нельзя допустить, чтобы
расстояние стало пропастью».
Она увидела Сергея у буфетной стойки. Он разговаривал с Зотовым
и ещё каким-то незнакомым парнем постарше с лейтенантскими
погонами, но его взгляд тут же нашёл её. Он поднял руку и махнул
Кате. Зотов, с полным ртом пирожного, тоже заулыбался. Катя
ускорила шаг, отвечая Сергею тёплой улыбкой. Антракт ещё не
закончился, и впереди их ждал второй акт.
Ресторан «Маяк».
Вечер двенадцатого марта, примерно 21 час.
Волжский воздух, ещё хранящий дневную теплоту, вливался в
открытые окна ресторана «Маяк». Шёл девятый час, поэтому сейчас зал
был наполнен ровным, сытым гулом. Над столиками с накрахмаленными
скатертями висело ощущение вечернего отдыха. Звенели ножи и вилки,
перемежаясь сдержанным смехом и негромкими разговорами.
Посетители разных мастей — от подтянутых военных до семейных пар
— наслаждались ужином после рабочего дня. Высокие потолки и большие
окна, за которыми темнела ширь Волги, создавали ощущение простора,
несмотря на заполненность зала. Откуда-то из глубины доносились
негромкие переливы музыки, растворяясь в общем гуле ресторана.