— На кой-хрен я вообще на тебя
наткнулся, — недовольно бурчал он сам себе под нос. — Одни
проблемы. Помой жопу. Покорми. Укачай. А не дохрена ли ты
хочешь?
Ответа не было. Ребёнок даже не
слышал его.
Сбросив всю злобу в унитаз, парнишка
сполоснул лицо и ушёл на кухню, где с каким-то утробно-булькающим
звуком, пытался напиться кофе. Нужно было взбодриться. Срочно. А
иначе голова казалось чугунной.
Перспектива тащиться на стройку не
радовала совершенно. Он понимал, что если накосячит на работе из-за
недосыпа, то точно влетит по первое число. А деньги сейчас нужны
были как никогда. Хотя… вообще их всегда не хватало. Но теперь,
состояние матери начало ухудшаться.
Но из-за маленького паразита это
утро он ненавидел больше остальных. Как и дешёвый кофе, который не
бодрил, а лишь давал иллюзию энергии и неприятной горечи во
рту.
Допив кофе, Борис взглянул на себя в
отражение микроволновки. Мягко говоря, выглядел он так, словно всю
ночь мешки таскал. Так ещё, и неровная щетина, которая казалась
облезлой…, а бриться он не любил. Поэтому делал это всегда на
скорую руку.
Если бы кто-то со стороны увидел,
как юноша орудует бритвой, ему могло показаться, что он пытается
изрезать себя, в стиле хоррор-фильмов.
Он давил на бритву со всей силы,
словно пытался вырвать с корнем не только волоски, но и всю
накопившуюся усталость и раздражение.
Кровь. Небольшие порезы тут и там
вспыхивали на лице, как красные маячки. Борис не обращал на них
внимания. Он продолжал драить себя, пока кожа не покраснела и не
начала гореть.
Смыв пену и кровь, он взглянул на
свое отражение.
Теперь он выглядел как побитый
жизнью боксёр. Красное, раздражённое лицо, усеянное мелкими
порезами, говорило о том, что утро началось отвратительно.
Но, по крайней мере, он был выбрит.
Наклеив на порезы кусочки туалетной бумаги, Борис направился в
комнату.
Малыш спал. Тихо посапывая, он лежал
в своей корзинке, словно всё в порядке и его ничего не
беспокоит.
— Спишь, спиногрыз? — протянул он,
глядя на это маленькое исчадие. — Сладкие сны, неверное, снятся.
Оратор хренов. Что, хорошо тебе, да?
Он приблизился к кроватке и
раздраженно глянул на карапуза:
— Может, мне тоже орать каждые
полтора часа? Тебе понравится? Прямо тебе в ухо!
— Тебе нужно быть более терпеливым,
— послышался голос Наташи со стороны дверного проёма комнаты. —
Этот малыш — беззащитное существо, Борь. Он не виноват в том, что
ничего, кроме криков, не может.