Боря обернулся на голос сестры и
встретил её леденящим взглядом, от которого пробирало до дрожи. Но
сестра уже привыкла к его выражению лица:
— Постарайся понять, как трудно
этому маленькому человечку. Рядом никого из родителей, по какой-то
причине нет. Только ты и твоё ворчание. Что, кстати, с
родителями?
— Понятия не имею, — огрызнулся
Борис, стараясь говорить тише, чтобы не разбудить младенца. — На
работу схожу, и буду решать, где их искать. Так что, не лечи.
Наташа вздохнула. Но приняла ответ.
Она уже привыкла к тому, что её брат решал все проблемы по мере их
поступления.
— Хорошо Борь. Но потом не будет
такого, по типу: «Не отдам в детдом! Сам воспитаю!». А то я слышала
истории, как найденышей воспитывали чужие семьи. Привязываясь к
ним.
— Чего-о-о?! Ты чё мелишь? — опешил
юноша. — Ты чего, опять в своих интернетах до позднего вечера
торчала? Опять сериалов пересморетела?
Услышав смех в ответ, Боря понял
очевидное — сестра его подкалывала. На этом, хвала богам, она
замолкла. Не хватало ещё, чтобы девчонка загружала его и без того
усталый мозг всякими шутейками за триста.
Ему и так хватало этого…
— Агу-а?
— Да твою ж… Чё ты проснулся-то,
а?
***
Мне снились обрезки моей прошлой
жизни. Не само моё существование, нет. А что-то из пережитых
моментов.
Опять слышал голос своей матери.
Слышал про какую-то сделку, чтобы спасти меня. И… мне было
холодно.
Было много нарезок, где передо мной
открывались коридоры с серыми стенами, выложенными мрачным камнем.
А так же, я чувствовал запах. Какой-то гнили и влажности.
Что это было? Я не мог себе
ответить. Но после коридоров, пошли ужастики.
В общем, я осознал себя в теле
какого-то юнца, лет так пяти-шести. Стоял напротив мужчины в черном
костюме, с кепкой на голове, которая скрывала лицо. И чего-то
выжидал.
Вокруг был лишь мрак, тусклый свет
от причудливых ламп. Могильный холод и вонь…
— Я тебя воспитаю, сын мой, —
послышался голос Бориса, от этого самого мужчины. — Поверь, я смогу
прокормить тебя, ты только глянь…
Через мгновение Борис растворился, а
на его месте стояла целая пирамида из бутылочек с молочной смесью.
Эта конструкция подсвечивалась где-то сзади, бросая на меня большую
тень.
И если честно, видок был
жутковатый.
— Но я не хочу есть! — прошептал
я.
А Боря лишь злобно хохотал. Боре
было всё равно! Он уже каким-то образом стоял рядом и, держа меня
за плечи, пихал мне бутылочку: