Черт!
Я думал, ладно, нет любви, но хоть спокойная семейная жизнь
будет. Ошибся. Как же я ошибся.
Только вот на Карину мне плевать с высокой башни. Стыдно перед
ней немного. Я не дале ей самого главного – любви. Но кроме стыда и
раздражения – никаких к ней чувств.
А вот от мысли, что Лана мне изменила, до сих пор больно.
Поворачиваюсь к ней:
– Лана, ты мне изменила, наши отношения были прекращены, –
выдавливаю из себя, – но ты должна была сказать о детях!
– Как? – умудряется крикнуть шепотом она. – И зачем?
Зачем?
Что значит, зачем?
Но в ее голосе слезы. Обида.
Она еще и обижается на меня?!
После всего того, что случилось, она считает меня виноватым?
Ерунда какая-то. Если я и виноват, то только в том, что она не
смогла до меня дозвониться. Но, судя по всему, она и не
пыталась.
В детской комнате эти двое насытились горкой и теперь что-то
складывают из больших поролоновых кубиков. у Вика что-то случилось
с одеждой. Носок, кажется, слетел. Он хмурится, крутится, пытается
поправить. Виктория плюхается на попу рядом с ним и с очень деловым
видом натягивает его носок на место.
Смотрю на это и смеюсь. От счастья. От радости. От умиления. Мои
дети. Мои.
Да плевать, что себе возомнила их мать.
– Лана, – я поворачиваюсь к ней, и улыбка сходит с моего
лица.
Она расстроена. Но как же чертовски притягательна!
Ее золотистые волосы, белая кожа, искусанные до красноты губы. И
искры в глазах! Она еле сдерживает слезы и злится одновременно!
Но все такая же нежная. Будто и не было этих пяти лет.
Хотя нет. Были.
Чуть резче очерчены скулы, чуть по другому уложены волосы. И вот
перед вами не юная девушка, а прекрасная взрослая женщина.
Само совершенство.
Твою ж !..
Она мне изменила!
Изменила!
К черту ее!
Дети.
Только дети!
С трудом отвожу взгляд, делаю глоток кофе.
– Так… – произношу категорично. – Я не собираюсь терять еще
четыре года, чтобы выяснять, как это произошло. У меня есть дети, и
я хочу их растить. – Вы переезжаете ко мне.
Лана
У меня просто отваливается челюсть от такой наглости. Что он о
себе возомнил? Мы ему что – вещи? Когда нужно – взял, когда не
нужно – убрал?
– А больше ты ничего не хочешь?!
– Лана, я имею на это право! – рычит он на меня.
Сильный, дерзкий. Он изменился. Заматерел. Теперь это не
подающий надежды молодой парень. Теперь это состоявшийся мужик,
хорошо знающий, чего хочет. Но и я тоже изменилась.