Я перевёл взгляд на аномалию. Она
ползла медленно, но уверенно, как густой сироп, растекающийся по
неровному бетонному полу. Её движение было почти гипнотическим —
поверхность то и дело вспыхивала, подсвечивая стены и оставляя за
собой слабый шлейф света, который тут же гас, растворяясь в
темноте. Что хуже всего, она двигалась в мою сторону.
Благо, эта штука не торопилась —
двигалась с ленцой, как будто знала, что я никуда не денусь.
Убежать от неё не составило бы труда, по крайней мере, я на это
надеялся. Но бежать значило оставить всё как есть, а мне нужны
баллы.
— Надеюсь, ты не умеешь прыгать, —
проговорил, пытаясь разрядить напряжение. Шутка вышла так себе, но
в гнетущей тишине подвала даже она звучала лучше, чем зловещая
тишина, нарушаемая лишь лёгким шипением, исходящим от
лужицы.
В руке всё ещё был болтик, но я
решил, что пора попробовать что-то посерьёзнее. Порылся в сумке и
вытащил металлическую запчасть — кусок ржавой фурнитуры, найденный
на том же складе. Взял её покрепче, прицелился и швырнул прямо в
центр лужицы.
Деталь пролетела по аккуратной дуге,
без отклонений, и плюхнулась в аномалию.
— Значит, гравитацию ты не
искажаешь, — проговорил я, на автомате вытирая ладонь о штаны. — А
что же ты тогда делаешь?
Ответ пришёл сразу же. Стоило
железке упасть в лужу, раздалось шипение, словно яичница
зашкворчала на сковороде. Лужица вспыхнула ярче, и деталь начала
растворяться. Запах жжёного пластика стал ещё более сильным, почти
удушающим.
Я поморщился, прикрыв нос рукавом,
но заметил, что аномалия замерла. Её поверхность заволновалась,
отбрасывая неровные блики на стены коридора, как от воды, в которую
кинули камень.
— Значит, пока растворяет, не
ползает, — отметил я, наблюдая за ней. Это был плюс. Если она
останавливается, когда что-то «переваривает», я могу действовать на
опережение.
Лужица постояла неподвижно несколько
секунд, а потом, к моему разочарованию, снова двинулась ко мне.
Медленно, но упорно, как будто я её только раззадорил.
— Серьёзно? Ты что, голодная? —
вырвалось у меня, и я невольно усмехнулся, хотя смеяться совсем не
хотелось.
Порывшись в сумке, я вытащил ещё
одну деталь — обломок металлической пластины. Швырнул её в
аномалию, и всё повторилось: шипение, вспышка, растворение. Лужица
снова замерла, но ненадолго. Через несколько секунд она продолжила
движение, будто требуя ещё вкусняшек.