Константинополь пылал, как в апокалиптическом видении. Пламя
перекидывалось с корабля на корабль, с склада на склад. В гавани
образовалась настоящая огненная ловушка — горела даже вода,
покрытая разлившимся из разрушенных цистерн с нефтью для пароходных
топок. Где-то в этом аду оставались русские бойцы — те, кто не
успел отойти к месту сбора.
— Ваше превосходительство! — обратился к Маскалькову Елисей, его
лицо было искажено от горя. — Там, у причала... Это... это капитан
Львов... Они его...
Полковник не дал ему договорить. Рванулся вперед, расчищая путь
локтями, не обращая внимания на горящие обломки, падающие с неба. У
деревянного причала, где еще час назад шла погрузка угля, лежало
изуродованное тело. Только по ордену Святого Георгия на обгоревшем
мундире можно было узнать Николая Семеновича Львова, тело которого
они намеревались подобрать на обратном пути, но турки нашли его
раньше.
— Башибузуки... Они подвесили его на крюк... Мертвого...
Басурманы, одно слово, — мрачно проговорил Елисей. — Потом облили
нефтью и подожгли. Мы подоспели, сбили пламя, хотя... Мертвому не
больно...
Маскальков резко поднял руку, обрывая эту исповедь. Его глаза,
отражающие пляшущие языки пламени, стали похожи на раскаленные
угли.
— Соберите всех, кто остался. — Его голос звучал металлически
ровно. — Пройдем через квартал Фенер, мимо греческой
патриархии.
— Но там же...
— Именно поэтому. Они не ожидают, что мы пойдем напролом.
Где-то совсем близко раздалась пулеметная очередь — это зуавы
Боске уже входили в порт. Вспышки выстрелов освещали их
экзотическое одеяние: красные фески, синие куртки, белые гетры.
Темнокожие шли, методично прочесывая каждый закоулок.
Полковник повернулся к своим бойцам. Его маскировочный плащ
взметнулся, подхваченный горячим ветром, как крыло гигантской
летучей мыши. В руке он сжимал необычный пистолет — новейший
револьвер Луганской фабрики, заряженный разрывными пулями.
— Вперед! — его крик перекрыл грохот пожара. — За царя и
Отечество! За павших товарищей!
Унося тело мертвого капитана, группа из двадцати человек рванула
за ним в узкий переулок, где пламя еще не добралось до ветхих
деревянных домов. Где-то сзади, у причалов, раздался новый взрыв —
это сдетонировали бочки с порохом, оставленные намеренно.
В воздух взлетели обломки каменной набережной, смешавшись с
клубами черного дыма. Константинополь, город тысячелетних империй,
горел как факел. Но самый страшный пожар еще только разгорался в
сердцах тех, кто шел сейчас по его улицам с оружием в руках...