Он делает паузу, глядя прямо на
Морозова. Плещеев перестаёт жевать, внимательно наблюдая.
- Ордин-Нащокин? – Траханиотов
разводит руками. – Откуда он взялся, этот псковский сын боярский?
Посольский приказ – это же мозг государства! Долгоруков? Старый
вояка, но род-то его где? Ртищев? Честный, говорят…А честность –
это хорошо для монаха, а не для казначея! Ромодановский со
стрельцами? Милославский с Казанью? И этот…Хитрово? Приказ
Внутренней Безопасности? Да что это за зверь такой, Борис
Иванович?! Вчера его не знали, а сегодня он над всеми тайный сыск
ведёт!
В голосе Петра Тихоновича слышится
искреннее недоумение и обида.
- Ты же воспитатель царя, его
«дядя»! Ты держал в руках все нити! Мы родня твоя, опора! А теперь
что? В Думе сидим, как иконы в красном углу, — почётно, да
безвластно. А ключевые приказы – у чужаков! У людей без роду, без
племени! Местничество втоптано в грязь! Как же так? Почему сам
подписал своё…ослабление?
- Я?! – психанул Морозов. – Это вы
во всём виноваты! Подставили меня перед Алексеем!
- Плещеев с Траханиотовым
переглянулись, поражённые.
- Мы? – переспрашивает Плещеев,
вытирая губы рукавом дорогого кафтана. – Мы то, при чём?
- Притом! – Морозов вдруг ударил
кулаком по столу так, что тарелки подпрыгнули. – Совсем недавно
Алексей Михайлович, только-только на престол вступив, позвал меня и
говорит: «Дядюшка, казна оказывается пуста. Совсем пуста. Войско
кормить нечем, чиновникам платить нечем, стройки стоят. Что
делать?» — Помните мы тогда с вами совет держали, что государю
предложить можно.
Пётр Тихонович кивнул, а Плещеев
вдруг нахмурился.
- Ну бы дело… — начал Леонтий
Стефанович.
- Было! – перебивает Морозов. – А я,
дурак, решил с вами посоветоваться. Думал, свои, надёжные, а тут
дело непростое. И что мы решили? А? Что решили, умники?
Борис Иванович окидывает родню
взглядом полного упрёка. Леонтий Стефанович же бормочет:
- Ну неплохо же придумали. Сказать,
что налоги нынешнее – тягло. Стрелецкие, ямские собирать тяжело.
Народ ропщет. Воры – дьяки разворовывают. Решили…упразднить их. А
вместо того ввести налог на соль. Вещь нужная всем. И собирать
легче – у купцов на складах, бери да считай. Мы же… — он кашлянул,
— мы же даже соли накупили заранее, чтобы потом дёшево не отдавать,
когда спрос подскочит…