- Бояре и монастыри, Богдан
Матвеевич, — отвечаю, глядя ему прямо в глаза, — и так недовольны.
Поставь им солнышко – скажут, что жжёт. Поставь луну, — заявят, что
света мало. Волнения? Они неизбежны в любом случае. Чего стоит куча
недовольных нарушением порядка местничества? И раз уж им так
хочется волноваться, то пусть волнуются по делу. А твоё ведомство и
твои люди должны взять это дело под контроль. Заранее. Узнать, кто
что замышляет, кто с кем шепчется. Предотвращать. А если не успели
предотвратить… - Оборачиваюсь к Ромодановскому, который сидит,
нахмурившись. – Григорий Григорьевич! Твои стрельцы готовы навести
порядок, если…потребуются?
Ромодановский встаёт с суровым
лицом.
- Государь, стрельцы – верные. Но… -
Он запинается. – Жалование задерживается. У некоторых и за три
месяца. Верность верностью, а терпение лопается. Не уверен, что в
случае крупных беспорядков все пойдут безропотно. Особенно против
боярских холопов, кои сыты и обуты.
Вот тебе раз. Проблема в проблеме. А
если…можно обыграть? Сделать частью решения.
- Григорий Григорьевич, — говорю
твёрдо. – Донеси до стрельцов. Чётко. От моего имени. Тем, кто
будет помогать приказным людям наводить порядок с этими самыми
белыми слободами, обеспечивать сбор налогов…Они не просто службу
несут. Они казну наполняют. А полная казна – это их жалование.
Вовремя. И в полном объёме. И даже…— делаю паузу для эффекта, —
сверх того. Премия будет за усердие. За верную службу в нелёгком
деле. Пусть знают, что их благополучие зависит от успеха этого
начинания.
Вижу, как лицо Ромодановского
проясняется. Углы губ чуть дрогнули – почти улыбка. Это аргумент,
который стрельцы точно услышат.
- Сделаю, государь. Донесу. Думаю,
поймут.
- Отлично. – Возвращаюсь к Ртищеву.
– Фёдор Михайлович, белые слободы – хорошо. Огромный резерв. Но это
не сиюминутные деньги, а они нужны здесь и сейчас. И побольше.
Откуда ещё можно вытащить? Где у нас главный доход? Кроме налогов с
чёрных слобод и крестьян?
Тот снова разворачивает свой
свиток.
- Главный доход казны, государь,
помимо налогов – это меха. Особенно соболь. Продажа за границу
крайне выгодна и цены баснословные…
- Ну? – Подбадриваю я. – В чём
проблема? Охотятся, везут, продают – казна полна!
Глава приказа качает головой, и на
его обычно спокойном лице читается досада.