Я попытался объяснить:
— Во-первых, этот человек грамотный, что видно по тексту
записки. Там нет ни единой ошибки. Во-вторых, сведения о проезде
через крепость и о дальнейшем маршруте князя Гиоргадзе были
секретными, доступными лишь офицерам…
— Но, я не могу открыто проверять своих же офицеров! Что они обо
мне подумают? — воскликнул Максимыч, перебив меня. Потом
добавил:
— А вы, Печорин, здесь новенький. Вернее, не совсем новый
человек, конечно, но и не старый, не ветеран этой крепости, да и
чин у вас слишком незначительный. Служите вы с нами всего ничего,
без году неделя. Вулич — тем более новичок. И вас, простите, не
воспринимают пока всерьез в кругу офицерского собрания. К тому же,
все знают о вашей обычной замкнутости и отрешенности… А о ваших
секретных полномочиях никто не знает. И знать не должен здесь
никто, кроме меня... Потому я прошу вас подойти к этому делу
деликатно, с головой, как говорится. Не поднимайте шума.
Понаблюдайте внимательно. И тогда, возможно, сможете увидеть то,
что я пропускаю. В любом случае, вам потребуется найти железные
доказательства прежде, чем кого-нибудь из офицеров обвинить.
Поймите, на кону стоит моя репутация, как коменданта. Я,
разумеется, помогу вам, чем смогу, но, я не желаю, чтобы это дело
обрело публичность. Надеюсь, что вы меня понимаете?
Я выслушал его пожелания молча. Потом спросил:
— Быть может, вы подозреваете кого-то?
Максимыч задумался, потом сказал:
— Не думаю… Зебург слишком умен для своей должности. Друбницкий
— слишком жаден. А Никифоров… Он замолчал.
— И что с Никифоровым? — уточнил я.
И Максимыч добавил немного интересной информации:
— Он заядлый охотник. Потому часто отлучается из крепости и
носится на коне по окрестностям за дичью. Кстати, он исчезал
накануне вашего возвращения. Говорит, что был на охоте. Но я
проверял — никто в наших патрулях не слышал выстрелов в той
стороне, где он, вроде бы, охотился.
— Интересно. Это уже зацепка. Возможно, Никифоров ведет свою
игру, — сказал я.
Утром я первым делом проверил Никифорова, застав его возле
ружейного склада.
— Ружья собираетесь пересчитать, поручик? — поинтересовался я
небрежно, подойдя к нему со спины.
Он вздрогнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки,
ответив:
— Обыкновенная проверка, Печорин. После вашего возвращения с
обозом хочу лишний раз убедиться, все ли на месте, согласно
описи.