О том, что в Индийский поход Платов отправился прямиком с
тюремных нар, знает любой школьник, как и то, что Матвей Иванович –
самый знаменитый донской казак, можно сказать, его бренд. Я во все
глаза пялился на него, не замечая Орлова, хотя тот был в свое время
не менее уважаем и почитаем донцами. Платов отметил для себя мой
интерес, довольно усмехнулся в усы.
— С чем пожаловал, хорунжий?
— Донесение от полковника Астахова и письма от
генерал-губернатора Бахметьева! – молодцевато гаркнул я, стараясь
не закашляться. Хорошо, что фамилию своего полковника я уже знал –
просто прочел на конверте, иначе бы вышел конфуз.
— А ну ка, давай сюда! – оживился Орлов, до этого дремавший с
чубуком в зубах. – Сам-то кем будешь, корнет? – спросил, принимая
письма и протягивая Платову предназначенное для него донесение
Емельяна Никитича.
Я понял его вопрос и потому ответил без запинки:
— Петр я, сын войскового старшины Василя Черехова.
Орлов неожиданно вскинулся.
— Не старшины, а майора! Сколько можно вас учить?! Для чего я
вам, бестолковым, уравнение в правах с армейцами выбивал? Вы теперь
не голытьба, а дворяне.
— Не кипятись, Василий Петрович, – попытался успокоить его
Платов. – Не шибко спешат наши казачки в дворян писаться, –
повернулся ко мне. – Знаю твоего отца, Петро. Из доброй казацкой
семьи ты.
Тем временем бритое лицо Орлова нехорошо покраснело, он принялся
тереть виски.
— Выпил бы ты, господин генерал от кавалерии, моей любимой
горчичной водки, вмиг полегчает, – участливо предложил Платов,
кивнув на рюмку, стоявшую на низком круглом столике.
Орлов покачал головой и принялся за письма.
— А ты что носишься, как худой щенок? – обругал он меня, хотя я
стоял на месте не шевелясь. – Падай на стул, пока письма просмотрю.
Вопросы к тебе есть.
Как по мне, так лучше сбежать на свежий воздух, оба атамана
буквально травили и себя, и меня своими трубками. Но не смея
спорить, я осторожно присел на резной раскладной стул.
“Наверное, ногайской работы, как и кибитка. Достались казакам
как добыча после Закубанского похода Суворова”, – предположил я
(3).
Атаманы шелестели бумагами, вскрывая конверт за конвертом. Из
одного выпала сложенная карта, но до нее пока дело не дошло.
— Пишет мне оренбургский генерал-губернатор, что подыскал нам
драгоманов, способных объясняться на диалектах хивинских,
бухарских, индейских и персидских, – зачитал Орлов отрывок письма.
– А еще дописал, что путь в области Хивинскую и Бухарскую сопряжен
не только с чрезмерным затруднением, но даже и совсем почесть
невозможный, грозящий немалою потерей людьми и лошадьми.