— Волков. Федор Исидорович, – представился “депошный” и
пригладил рукой густые рыжие волосы.
— А, вот и наш звездочет пожаловал! – грузно поднялся Орлов и
указал на картографа, будто представляя диковинную зверушку. –
Проходите, Федор Исидорович! Выпейте с дороги! Есть горчичная, а
анисовой не держим!
Платов тут же протянул руку к заветной бутылке. Ученый тут же
замотал головой:
— Не пью, господа! Только кофий или чай.
Наступила короткая пауза, которую нарушил смешок Платова.
— Вот те на! Как же ты, Василь Петрович, его в поход берешь? Его
ж первым степняки заберут – подумают, баба переодетая!
Орлов засмеялся, тряся животом. Волков поморщился.
— Ну уж нет, Матвей Иваныч, он нам нужен! Его величество сам
указали его прислать, как великого знатока земель восточных! А ну,
Степаныч, покажи, что там у тебя в трубе? Карта небось?
— Погодь, атаман! Звездочет чаю жаждет. Прошка! Хоть сюдой. Чаю
плиточного сваргань ученому человеку!
Забежавший в кибитку денщик понятливо кивнул и тут же скрылся.
Мне же сия мизансцена осталась непонятной – то ли несчастный Волков
уже привык к таким шуткам, то ли впервые предстал пред очи больших
начальников.
Федор Исидорович, не смутившись, демонстрируя полнейшее
хладнокровие, подошел к столу и аккуратно извлек из тубуса
свернутый лист. Развернул его – это была действительно большая,
подробная карта, тщательно прорисованная тушью, с обозначениями
гор, рек, озер и даже, о чудо, населенных пунктов! Среди них четко
выделялась точка с подписью: Хива.
— Вот, господа генералы, моя карта предполагаемого маршрута,
составленная на основании сведений старых путешественников,
торговых людей и последних геодезических изысканий, проведенных еще
Географическим департаментом при кабинете ее императорского
величества. К моему полнейшему расстройству, та карта, кою вижу на
вашем столе, есть ни что иное, как 54-й лист “Атласа российской
империи”, напечатанного типографией Академии наук в одна тысяча
семьсот девяносто шестом году. Сколько я боролся против сего
глупого изображения под названием “Киргиз-кайсацкая степь”! Чудище
обло, озорно, огромно, стозевно и лаяй – вот, что есть ваша карта!
Моя же, многажды оплеванная учеными собратьями, есть нить Ариадны
для вашей великой экспедиции.
Он снова применил лорнет, склонившись над картой, и стал
объяснять маршрут. Говорил он хоть и тихо, но четко и по делу.