Внезапно на моем островке воцарилась
тишина. Заказ отдан. На секунду я остался без дела, и этот вакуум
был оглушительным.
Я прислонился спиной к холодному
металлу рабочего стола, закрыв глаза и чувствовал, как с каждым
выдохом из меня уходит чудовищное напряжение. Только в эти
мимолетные мгновения, в эти короткие антракты между актами
кулинарной пьесы, когда очередной маленький шедевр покидал мои
руки, я чувствовал, что по-настоящему жив.
Все остальное было лишь фоновым
шумом. Необходимой платой за эту единственную секунду творчества,
когда ты, твой продукт и огонь становитесь единым целым. Это было
мое топливо. Мой наркотик. Причина, по которой я все еще терпел
этот ад.
Моя минутная медитация была грубо
прервана. Не криком Сержа, а чем-то худшим — пронзительным,
паническим воплем с другого конца кухни, со стороны суповой
станции.
— Нет! Нет, нет, нет! О, боже,
нет!
Это был Жан-Пьер, молодой повар,
отвечавший за супы. Его голос дрожал от ужаса. Я открыл глаза. Вся
кухня замерла. Симфония звуков оборвалась на полуноте. Серж,
который как раз распекал кого-то у секции гарниров, развернулся и
устремился к источнику паники, его лицо исказилось от
ярости.
— Что здесь происходит?! Какого
черта?!
Я увидел, как Жан-Пьер, бледный как
полотно, трясущейся рукой указывает на огромный медный котел, в
котором томился signature dish нашего ресторана — бархатный биск из
омаров. Рядом с котлом стоял большой сотейник с солью. Крышка с
него была снята.
Картина сложилась в моей голове
мгновенно, еще до того, как Серж добежал до несчастного
повара.
— Я… я… шеф, я перепутал! — лепетал
Жан-Пьер, на грани истерики. — Я думал, это сахар для
карамелизации… я добавил… я все испортил!
Серж схватил чистую ложку, зачерпнул
из котла и сунул в рот. Его лицо сначала побагровело, а затем пошло
сизыми пятнами. Он выплюнул суп на пол.
— Ты идиот! — взревел он, и его
голос сорвался на визг. — Ты убил его! Пятьдесят литров биска! Ты
знаешь, сколько стоят эти омары?! Ты знаешь, что у нас банкет на
тридцать персон через час?! Вон! Вон с моей кухни! Ты уволен,
ничтожество!
Кухня погрузилась в хаос. Жан-Пьер
зарыдал. Другие повара испуганно отшатнулись, боясь попасть под
горячую руку. Серж метался у котла, схватившись за голову и бормоча
проклятия. Он не видел решения. Он видел только катастрофу:
финансовые потери, удар по репутации, разъяренные гости.
Приготовить новую партию биска было физически невозможно — на это
ушло бы не меньше четырех часов.