Я стоял, держа в руке эти пять тёплых от его ладони медных
монет. Мой первый настоящий заработок в этом мире. И я чувствовал
не гордость. Чувствовал глубокое, чистое удовлетворение инженера,
чей проект не просто сработал, а превзошёл все расчёты.
«Гипотеза подтверждена, — звучал в моей голове холодный
голос. — Композитная конструкция с дифференцированной
термообработкой демонстрирует повышенную ударную вязкость и
сопротивление разрушению. Полевые испытания прошли успешно. Проект
„Идеальный лемех“ можно считать завершённым».
Я получил не просто деньги. Получил нечто большее, первого
верного, благодарного клиента, глашатая моей новой славы. Первую
трещину в стене страха и изоляции, которую выстроили вокруг меня
Медведевы и эта победа была для меня важнее любой победы на
арене.
Мы с Тихоном возвращались в кузницу. Я перебирал в пальцах свои
первые, честно заработанные монеты. Это была маленькая, но такая
важная победа. Чувствовал удовлетворение и уже строил в голове
планы по ремонту большой дедовской кузницы на эти деньги, по
покупке нового инструмента…
Внезапно Тихон, который замешкался у ворот, вбежал в кузницу.
Его лицо, только что сиявшее от гордости, было белым от ужаса.
— Господин! Беда! Там… там люди Медведева!
Я выскочил во двор. У ворот нашей усадьбы стояла группа из пяти
всадников. Это были не дружинники. Это был управляющий Медведева,
Григорий, с несколькими крепкими работниками. Они не были вооружены
для боя, но в их руках я увидел топоры и ломы. Управляющий с
кривой, злорадной ухмылкой указывал на мою углевыжигательную яму,
из которой всё ещё вился тонкий, едва заметный дымок.
— Именем боярина Игната Медведева! — прокричал он, и его голос
был полон торжествующей ненависти. — Вы, Волконский, незаконно
жжёте уголь на земле, принадлежащей нашему господину по праву
долга! Мы пришли, чтобы пресечь это воровство и разрушить вашу
самодельную печь!
**Друзья, если понравилась книга поддержите автора лайком,
комментарием и подпиской. Это помогает книге продвигаться. С
огромным уважением, Александр Колючий.
Ухмылка на мясистом лице Григория была полна торжествующей
ненависти. Он остановился в нескольких шагах от дымящейся
углевыжигательной ямы, а за его спиной топтались на месте несколько
работников, сжимая в мозолистых руках ломы и дешёвые топоры. Фигура
Тихона, сжимающего в руках старые вилы, преградила им путь.
Костяшки его пальцев побелели, а спина, обычно согбенная, была
выпрямлена с отчаянной, почти самоубийственной решимостью. У самых
ворот замер в ужасе Степан, наш первый клиент, его лицо выражало
чистую панику.