— Ребят, — сказал я, и мой голос стал серьезным. — Кто был за
рулем?
Они переглянулись. Нишиноя вдруг начал с огромным интересом
изучать свой целебный мандарин. Савамура откашлялся и посмотрел в
окно.
— Там… там было темно, — начал он неуверенно. — Все так быстро
произошло. Полиция разбирается.
— Мне показалось, — я смотрел прямо на Савамуру, — что это была
Мей… то есть Теруми-сенсей.
Лица парней мгновенно изменились. Радость и веселье улетучились,
сменившись растерянностью и… чем-то еще. Похожим на страх. Они
переглянулись.
— Херовато, ты… — начал Савамура, но запнулся.
— Что? — настойчиво спросил я, чувствуя, как холодная змейка
тревоги поползла по позвоночнику. — Это же она? Что с ней?
Савамура опустил глаза. Нишиноя отвернулся, разглядывая пищащий
кардиомонитор.
— Говорите же! — проговорил я, закашлявшись.
— Она… — наконец выдавил из себя Савамура, не поднимая на меня
глаз. — Она была за рулем. Теруми-сенсей попыталась избежать
столкновения с тобой и выкрутила в руль, в итоге врезавшись в
столб. У нее тяжелая травма головы. Врачи… они сделали все, что
могли.
Он замолчал, подбирая слова. А я уже все понял. Я видел это
выражение лиц сотни раз. Когда сообщаешь родственникам плохие
новости.
— Профессор Теруми… — голос Савамуры дрогнул. — Она впала в
кому.
Эти слова почему-то ударили меня под дых сильнее, чем тот
автомобиль. Мей. В коме.
— Как? Почему? Какие травмы? — я засыпал его вопросами, пытаясь
приподняться, но острая боль в груди тут же вернула меня на
место.
— А ну-ка, лежать! — тут же подскочила ко мне медсестра Сакура.
Ее голос, до этого мягкий и убаюкивающий, приобрел стальные нотки.
— Посетители, время вышло! Пациенту нужен полный покой!
— Но мы только пришли! — возмутился Нишиноя.
— Вон, — коротко и ясно сказала Сакура, указывая на дверь.
Спорить с ней было бесполезно.
— Мы еще зайдем, братец! — крикнул мне Рю, которого Савамура уже
тащил к выходу. — Держись!
Дверь за ними закрылась. Сакура снова надела мне на лицо
кислородную маску.
— Отдыхайте, Херовато-сан, — сказала она. — Вам нужно набираться
сил.
Она поправила мне одеяло и бесшумно вышла, оставив меня наедине
с писком монитора, болью и мыслями, которые роились в голове, как
встревоженные пчелы.
Кома. Это слово, такое знакомое мне с профессиональной точки
зрения, теперь звучало иначе. Я попытался анализировать, как врач.
Удар, видимо, был сильный. Черепно-мозговая травма, скорее всего.
Субдуральная гематома? Отек мозга? Я перебирал в уме возможные
варианты, пытаясь выстроить логическую цепочку, но все мысли
разбивались о глухую стену тревоги.