- Не моя! Я семь дней назад дергал! Сегодня очередь
Сипатого!
- Умер Сипатый! Вчерась похоронили! Совсем память отшибло?
- И что? Я семь дней назад дергал! Как не крути – не моя
очередь! – не сдавался старик, пряча руки за спиной.
- Я сегодня дежурный! И я тебе говорю – твоя очередь!
- Ну нет!
- Добрый день – улыбнулся я и, протянув руку, опустил торчащий
из стены рычаг. Дойдя до противоположной стены зала, опустил еще
один рычаг. Стало куда светлее, с урчанием ожили системы подачи
горячего воздуха. С облегчением и радостью загомонили здешние
обитатели, сидящие и лежащие на пятиэтажных нарах, превращенных в
личные неприкосновенные убежища. И этот закон соблюдался строго.
Заберешься на чужие нары без ведома хозяина – огромных проблем не
оберешься.
Холл Свободы…
Именно сюда мы попали, впервые войдя в распахнувшиеся врата.
Такова была традиция – когда к воротам впервые прибывает новый
освобожденный, ворота для него распахиваются настежь. И плевать,
что быстро улетучивается накопленное тепло. Плевать! Это ритуал.
Устоявшаяся традиция. Стоит новенькому перешагнуть порог – и все,
кто может встать, поднимаются и во все горло орут
«Свободен!».
Я был оглушен диким ревом.
- СВОБОДЕН!
И меня пробрало до печенок. Я замер, глядя на орущих людей,
стоящих и лежащих на нарах, стоящих у столов и все как один
кричащих:
- СВОБОДЕН!
Только тогда я осознал – я больше не узник. Я
свободен.
Когда ворота закрылись за нашими спинами, к нам никого не
подпустили суровые и еще крепкие, но уже седые охранники. Позже я
узнал – холл Свободы тот еще крысятник. Обнимая и поздравляя, им
ничего не стоит украсть что-то из кармана. Не все конечно здесь
такие. Но многие. И холл Свободы не зря за глаза называют
Поселением. Тут живут нищеброды и те, кто совершил преступления
пребывая в Бункере.
Бункер… так его и называли.
Большое подземное сооружение некогда бывшее пещерой,
преобразованной терпеливыми и никуда не торопящимися руками бывших
сидельцев.
Подошедшим старикам Красный Арни сказал пару слов. И те тотчас
засуетились, послали вверх по двойной лестнице гонца, двигающегося
со старческой неспешностью. Нас повели туда же – все те же крепкие
старики, оказавшиеся охранниками, покрикивающие на пытающихся
подступиться оборванцев. Еще тогда я понял – это настоящее гетто.
Переполненное безнадежностью и подлостью. Да уж…