Но все ждали и верили — придёт светлое и сытное время, растили и
лелеяли надежду на будущее. Так что в общине никто не роптал, а все
лишь работали не покладая рук. А смерть… К ней отношение было
философским, без особого трагизма.
Кондратий Лапа же часто бывал хмур, никак не мог подбодрить
своих людей. Ему не удалось выполнить заказ на Татищева, что
омрачало настроение. И глава общины был одновременно и рад, но то и
дело, проступало огорчение. Глава общины Миасса хотел доказать свою
полезность и незаменимость, чтобы Норов не передумал и просто не
зачистил бы бывшего бандита.
Сейчас, придя на место и уже определив периметр той земли,
которая принадлежит Александру Лукичу Норову, Лапа понял — вот его
шанс на хорошую жизнь. Можно сказать, что на почти что и
законную.
Ведь стоило только год-два поработать — и Кондратий заимел бы
достаточное количество денег, чтобы больше не заниматься грязным
ремеслом разбойника. Стоять во главе такой общины, которую сейчас
создавал Кондратий — это то, о чём мужчина, как оказывается,
мечтал.
А ещё его любимая жена через месяца три должна разродиться. И
перспектива — полная семья, крепкий дом и жизнь в согласии со своей
совестью — грела и толкала вперёд сильнее и лучше других стремлений
мужчины.
Что же касается Татищева… Так просто-напросто не успел Кондратий
осуществить акцию. Василия Никитича Татищева внезапно вызвали в
Петербург. И вот так сложилась судьба — или Господь Бог хранит
Татищева? Но как раз в тот день, когда на вечер было уж
приготовлено дело, Василий Никитич и убыл из Тобольска. Узнал об
этом Лапа лишь когда первая группа ушла занимать позиции возле дома
Татищева, для штурма. Но успел отменить атаку.
В какой-то момент Кондратий думал отправить погоню за Татищевым…
Однако, прикрывшись в своих думах волей Господа Бога, который
уберег заводчика от возмездия, а на самом деле просто не желая ещё
больше оттягивать время от пути к Миассу, Лапа не стал гоняться за
Василием Никитичем по степи.
— Голова! — раздался голос одного из ближайших помощников
Кондратия, Митрофана Скитника. — Тама до тебя башкирцы пришли.
Кондратий моментально подобрался. Он прекрасно осознавал, что
спокойная жизнь в этих местах будет зависеть лишь только от того,
насколько ему, как главе общины, удастся договориться с теми, кто
жил здесь прежде него — с башкирцами. И без того крайне сложная
обстановка в регионе.