Железный лев. Том 2. Юношество - страница 3

Шрифт
Интервал



- Сэр? – произнес собеседник, глядя на напряженно думающего посланника.

- Этот юноша не поэт.

- А и не надо. С ним даже проще. Нам ведь нужно спровоцировать этого колдуна на активные действия. Юноши же… они всегда такие вспыльчивые и поверхностные. Доверьтесь мне…

- Ты, Васятка, из-под низа бери капустку-то… там посочней.

К/ф «Ширли-Мырли»

Глава 1

1845, январь, 12. Казань


Лев Николаевич по своему обыкновению стоял возле окна и наблюдал за гостями, в то время как очередной прием, который давала его тетушка, шел своим чередом.

Люди пили.

Люди болтали.

Люди играли в карты.

Этакие клубные вечеринки для закрытой аудитории. Пелагея Ильинична Юшкова очень трепетно ко всему этому относилась и вдумчиво выбирала, кого и когда приглашать. И сколько Лев ни пытался, но понять ее мотивацию порой попросту был не в состоянии.

Расспрашивал.

Разумеется, расспрашивал. Однако там получался каждый раз такой многослойный букет ничего не значащих вещей, что он едва ли мог в нем разобраться. Да и не хотел. Не его это все.

Нет, конечно, прийти и поучаствовать – да, пожалуй. Подобного рода «институты связей» являлись чрезвычайно полезны. Только они позволяли если не спаивать, то хоть как-то связывать промеж себя всякий дворянский и аристократический контингент.

Одна беда – дуэли.

Хотя они почти сошли на нет. В былые-то годы постоянно кто-то кого-то вызывал. А сейчас… Лев Николаевич скучал, думая об этом и вспоминая песенку из советской экранизации «Трех мушкетеров». Ту самую, где Бог запретил дуэли, и Арамис искренне сожалеет о том…


- Лев Николаевич, - позвали его, вырывая из задумчивости. – Идите к нам! Чего вы скучаете в одиночестве?

- Сыграйте с нами!

- Господа, - вежливо ответил несколько недовольный граф, - я играю всегда без азарта. Едва ли вас это устроит.

- Просим!

- Просим! – зазвучала многоголосица.

Толстому это рвение не понравилось, однако, отказывать было в этой ситуации невежливо. Да и сам он слишком уж погрузился в пустые размышления.

- Господа, не более трех партий.

- Но отчего же?!

- У меня такое правило. В день более трех партий не играю, независимо от их схода[1].

- Так может, по крупной хотите? – спросил молодой корнет, судя по мундиру – кто-то из гусар, причем графу незнакомый.

- Для меня неважно – по крупной ли, по маленькой ли. Только три партии и точка. Любых.