- Сыграете со мной по крупной?
- В этом салоне есть свои правила, -
начал Лев Николаевич, присаживаясь к корнету за стол. – Не играть
по крупной. Посему мы можем выбрать максимальную ставку из тех,
которые еще не считаются крупными…
Корнет попытался задеть графа,
зацепив за слабо. Но не вышло. Прямо оскорблять он явно опасался, а
на подначки уже Лев Николаевич не велся.
Пелагея Ильинична не любила игру по
крупной из-за последствий. Дуэли, банкротства и прочие глупости она
считала ребячеством. И не желали ими портить уютные вечера в ее
салоне.
И к ней прислушивались.
Вопрос-то принципиальный для нее. А
связи, которыми она обладала, могли испортить жизнь очень и очень
многим. Что Лев Николаевич гусару и донес. А когда тот начал
важничать и провоцировать, подпустил жалости. Прям чуть-чуть. Чтобы
его слова оказались восприняты как опека. От чего гусар нервно
фыркнул, но уступил и принял условия молодого графа.
Три партии с максимальной оговоренной
ставкой, которая, по общему мнению, была достаточно велика, но все
еще не относилась к игре «по крупной». И… надо же так случиться,
что по жребию на банк сел метать Толстой, и он же выиграл все
партии подряд.
- Еще! – рявкнул разгоряченный
корнет.
- Три партии, - пожал плечами Лев
Николаевич. – Я не играю в день более трех партий. О чем я вам
сразу и сказал.
- Вы не посмеете отказать! – взвился
корнет.
- Почему же? – с мягкой улыбкой
поинтересовался граф.
- Не по обычаю! Вы должны дать мне
отыграться!
- Разумеется, я дам вам возможность
отыграться. – охотно согласился с ним Лев Николаевич. - Но не
ранее, чем завтра. Приходите. Сыграем еще на тех же условиях.
- Но я уезжаю завтра!
- Лев Николаевич, просим, - начали
доноситься голос зевак. – Дайте ему шанс.
Лев устало вздохнул и, глядя корнету
глаза в глаза, произнес:
- Свои правила я обозначил сразу. Вы
согласились. А теперь что устраиваете? Ваше поведение выглядит
оскорбительным, будто бы вы считаете меня пустопорожним болтуном.
Или, быть может, дело в деньгах? Я выиграл у вас последние деньги?
Так, я подарю их вам. Мне не жалко.
В зале почти мгновенно повисла
тишина.
С формальной точки зрения возврат
денег нарушал неписаные правила карточных долгов, которые в
дворянской среде ценились выше юридических обязательств. И такой
вот возврат являлся серьезным оскорблением. Достаточным для вызова
на дуэль. Вот и корнет побагровел лицом, бешено вращая глазами.