В общем, за этих переселенцев можно не волноваться, - не
голытьба какая от голода бежит, снаряжены основательно в дорогу, а
на Амуре уже валят лес, строят жильё сотни, ушедшие с цесаревичем в
1837 году. Разведанные места под станицы оказались весьма и весьма
привлекательными с точки зрения жизни вольных казаков. Тут и рыба в
реке и птицы, зверя - бей не хочу. Леса, луга - раздолье! Это
гонцы-агитаторы, казаки уже в годах, спешно вернувшиеся с Амура,
рассказывали как оно там, в краях дальних.
Как себя не похвалить? Ведь по моей подсказке, Саша
распорядился, дабы станицы учреждались не по начальственной указке,
а где казаки сами выберут удобное место. Я же в письмах к брату
горячо обосновывал такой "штатский" подход тем, что правый берег
Амура у китайцев мне забирать придётся, как будущему главе
Тихоокеанского наместничества. А в стратегически важных, но не
удобных для жизни точках проще потом, чуть позже устроить заставы,
нежели чем селить людей в плохой или там нездоровой местности. Мало
ли - болота, лихорадка... Интересно, что именная станица -
Константиновская, встала аккурат где в нашей реальности находился
славный город Хабаровск. Невельской и здесь основал Николаевск на
Амуре в том же месте, но на двенадцать лет ранее. А вот крепость в
Александровском заливе (Анива у нас) была предсказуемо поименована
как Александровск-Сахалинский (Корсаков, уж прости). Флот, кстати
весьма существенно помог, - от Амурского лимана до юга Сахалина
уставшие путешественники прошли на встречавших их военных
транспортах. Всего брат довёл до Александровска-Сахалинского
полторы тысячи штыков (сабли, то есть казаки, остались почти все на
Амуре).
Крепость на Сахалине и разведка острова офицерами,
кое-что понимающими в геодезии, прочно утвердили Российскую империю
на Тихом океане. Так писали петербургские газеты, подробно освещая,
по большей части придумывая разные подвиги, свершённые как самим
цесаревичем, так и его доблестными спутниками. Письма "покорителей
Востока" зачитывались в салонах, некоторые, особо художественные
публиковались в газетах. Молодёжь заболела романтикой дальних
странствий.
И прекрасно, меньше вредоносных книжек прочтут, а на
окраинах державы, трудами тяжкими во славу Отечества повыбьют дурь
из голов буйных. Примерно так я ответил в январе 1841 года
папеньке, в который раз порадовав родителя основательностью
суждений. А разговор затеял император не простой, не знал даже
грозный самодержец как начать. Хвала Бенкендорфу, мудрый Александр
Христофорович решил на всякий случай "подготовить почву" и
поинтересовался - не обидится ли великий князь Константин, что
вернувшийся цесаревич Александр возглавит строительство железной
дороги связывающей две столицы.