– Они глупее, чем я ожидал, -
прошептал Грых. Свет луны едва пробивался через затянувшие небо
тучи, но его парню хватило, чтобы разглядеть ухмылку на роже деда –
Идут за нами!
- Кто? Люди? – прошептал в ответ
Олави, судорожно оглядываясь. Глаза у него были поострее
стариковских, но в серой мгле он ничего подозрительного не
заметил.
- Нет, девы небесные, явились
спросить: «Как там Олави молодой, не надоело ли ему утешаться на
сухую руку?» – шепотом съязвил оказавшийся тут же Эрка – «А то,
дескать, давай поможем отроку, пока мозоли не натер?»
Парень хотел было огрызнуться, чему
воспрепятствовал старик, поднеся кулак прямо к его носу.
- Вон, смотри, – прошипел он,
указывая пальцем – Свет!
Приглядевшись в направлении,
указанном одноглазым, Олави и вправду увидел: несколько оранжевых
светлячков то исчезали, то появлялись вновь.
- Фитили громыхалок?
Кривой молча кивнул.
- Неопытное мясо, – осклабился Эрка,
и Олави был с ним полностью согласен: ночью любую искру видно за
многие и многие ярды, а нападать в сумерках на неплохо видящих в
темноте орков и вовсе глупо. Бойцы из Нортфольда предпочли бы
дождаться утра и навалиться скопом, да с разных сторон, а люди с
востока Остмарки не так уж и часто встречались в бою с детьми
Оркланда.
- Мы многих заберем с собой сегодня,
это будет славная ночь! Сделаем так, – принялся командовать Лысый –
Грых, бери мелкого («мелкий» был шире и тяжелее самого Эрки, хоть и
пониже ростом, но тут речь шла больше о возрасте), встречайте людей
у родника – старик кивнул – Я обойду их по краю рощи, и нападу
сзади. Если побегут – вырежем всех!
Олави сомневался в эффективности
такого плана. А если воины людей мясо пустили вперед, а сами
тихонько заходят с других сторон? Хватило же у них хитрости
подстеречь ватагу! Но с другой стороны, Эрка – опытный воин, он
знает лучше, и Кривой с ним не спорит, так что сомнения свои
молодой полуорк предпочел оставить при себе.
В ожидании схватки парня начало
ощутимо потряхивать – ожидание драки многократно хуже нее самой! Не
то, чтобы страх – хотя, если уж быть честным перед самим собой, то
и он тоже, просто как-то сразу навалилось осознание того, что
рассвет он может и не пережить, а тело Эрвига, которого он почитал
за старшего брата, валяется где-то в степи, без тризны и
погребения... В горле парня встал противный ком, на глаза
навернулись слезы, хуже ему было только тогда, когда люди
Нортфольда убили его отца. Но тогда рядом был Эрвиг. Он забрал
осиротевшего орчонка в ватагу, и никому не давал в обиду: отец
Олави приходился ему то ли дальней родней, то ли хорошим другом. Он
и Грых учили его драться, владеть оружием, не бояться крови и
правильно жить.