– Кто-то вернется домой не весь! - с
удовлетворением подумал парень. А еще подумал, что все-таки он,
Олави, был прав: люди обхитрили Лысого, и пришли минимум с двух
сторон.
Это же сыграло с ними злую шутку:
когда первая партия вражин, треща кустами, ломанулась на звуки
драки, Олави дернулся было за ними, но был остановлен страшной
гримасой Грыха – тот жестами указывал ему ждать, ждать его
сигнала…
И когда, сопя и топоча, к ним
приблизились приотставшие стрелки, он подал этот сигнал: молча
вывернулся из-за своего валуна, одним движением отмахнул руку в
локте одному ночному гостю, с оттяжкой рубанул по спине другого и
резким выпадом распорол горло третьему. Олави тоже не стал орать –
если молчит старик, значит, это для чего-то нужно, но души можно
собирать и молча! Хотя, что толку блюсти тишину: в роще как-то
сразу стало шумно и многолюдно.
Тетива дважды щелкнула по кожаному
наручу, и двое из числа преследователей осели на землю, битые в
лицо. Стрел больше не было.
Зато осталась добрая сталь!
Ближайший к Олави стрелок, успевший
заорать и развернуться к старику, настолько удобно подставил спину,
что не воспользоваться этим было бы грешно: тяжелое и острое орочье
рубило с сочным хряском почти отделило пустую головенку человека от
остальной требухи, а его сосед, уже вскинувший громыхало к плечу,
получил рукоятью в висок и пару ударов рубилом вдогонку.
Как же здорово биться, когда ты
хорошо видишь врага, а он тебя очень плохо!
На сердце парня стало вдруг легко и
свободно – все тяжкие мысли испарились. Эрвиг будет им доволен!
Однако стрелки людей трусами не были,
да и не всем из них так уж мешало отсутствие света: с очередным
противником полуорка – одним из вернувшихся людей из первой партии
– пришлось изрядно повозиться. Человек в плаще, стеганой куртке и
шляпе был, пожалуй, поискуснее самого Олави, и успел достать того
пару раз, но допустил ошибку: подставлять под удар тяжелого
орочьего рубила свой узкий клинок ему все же не стоило: с жалобным
звоном лезвие его меча переломилось. Бросив рукоять с эфесом и
недлинным обломком в лицо парню, он успел, было, схватиться за
кинжал, висевший на поясе, но Олави рубящим ударом развалил ему
бедро, и следующим - по лицу – отправил туда, где каждому воздастся
по делам его.
Олави срубил еще одного человека,
только что разрядившего громыхало наугад, ткнул острием рубила в
лицо другому. Человек с воем согнулся, зажимая лицо руками, и тут
же осел на землю, уже молча: трудно завывать, когда у тебя
отсутствует полчерепа.