Вот и сейчас, взобравшись
на подмостки домницы, он коршуном налетел на
артельного каменщиков и посшибал ногой десятка полтора
только что уложенных кирпичей:
— Как ложишь, как ложишь,
дурья твоя голова! Да рази ж это кладка?
Пойми, чурбан, в сей печурке не щи варить, а чугун —
металлом прозывается. А ты мне Бог знает что наворочал. А еще
тоже ка-амен-щиком себя считаешь. Тебе глину месить — и
то много. Как только баба терпит такого... Смотри, вот
как надо класть... Эй, подите все сюда! Глядите, как я ложу, и чтоб
у всех так было! Вот!...
И хотя знали люди, что Казюк
даже штрафа ни на кого не наложит, разносов его
боялись пуще огня. В самом гневе казюковом
чудилось им, человек этот сердцем к делу прикипел, душу ему отдает,
стало быть, всякое его замечание, даже самое грубое,
законно и справедливо. Зря Казюк никого не обидит.
* * *
Мастерские, домницы, плотина —
во все это Казюк уходил с головой. Несколько меньше уделял внимания
кузнеце и молотовому заводу. Но вовсе не потому, что не
интересовался ими, а потому, что здесь было кому за делом
присмотреть. Тут почти полным хозяином стройки был младший
Баташов.
Внешне мало похожий на отца и
старшего брата, он и по характеру представлял как бы
полную противоположность последнего. Не по летам задумчивый,
Иван отличался от Андрея добротой и любовью к мастерству. Много
читал, особенно книги, имевшие отношения к механике. И хотя отец,
Родион Иванович, ругал его за такое пристрастие, вместе
с тем гордился, что четырнадцатилетний Ванятка столь
постиг кузнечное и слесарное ремесло, что в умении орудовать
рушником и пилой, пожалуй, не уступит самому Родиону
Ивановичу.
— Умелец в деда, — говаривал о
младшем своем отпрыске Родион Баташов.
Вот почему Казюк полностью доверял
этому смышленому подростку все, что касалось кузнечных дел.
Он знал, юный хозяин понимает в этом деле не меньше иного
более солидного мастера.
Ведь это по "планту" меньшого
из Родивонычей слесаря с шорниками ладят сейчас воздуходувные меха,
и кажется эти меха будут весьма даже хороши. Они
сдвоенные. Первый мех только засасывает воздух и перегоняет его во
второй. Второй же выравнивает струю и, плавно
раздуваясь, равномерно прогоняет воздух по трубам.
Умная задумка! Голова у
меньшого Родивоныча, прямо сказать, светлая.
Большой мастер из него выйдет и — главное — грамотей.
Не то что тот головорез.