Снуют по лесам козоносы. Кирпич и
раствор каменщикам подтаскивают. Раскладывают то и другое так, чтоб
сподручней брать было, чтоб не терял каменщик лишней минуты. Ему
ведь еще прикинуть надо, как лучше камень положить, где какую
перевязку сделать. Ведь в "печурке" этой, как говорит мастер Казюк,
не щи варить, а чугун. И стоять она, по его же словам, сто годов
должна.
А Казюк вот он, тут
как тут. Придирчиво смотрит, добротна ли кладка?
Смотрит и... улыбается довольно. Совсем не то, что на Унже
было. Научились ребята работать. Ишь ведь как ловко управляются —
залюбуешься. Молодцы, ей богу, молодцы!
Знали б они, что творят-то! Такой
домницы, какую он, Казюк, тут вершит, нигде еще нет, ни у Яковлева,
ни у Демидовых. Добрая печь будет, приемистая.
Вчера сам Родивоныч подивился. Куда,
спрашивает, экую махину закатил. Уж не прошибся ли ненароком? А
Казюк усмехнулся, озорно вскинул жиденькую бороденку, да и сказал
хозяину:
— Можа, и прошибся. Да ведь и
то сказать, всякая прошибка моя тебе же на пользу, Родивоныч.
Когда же не на пользу, коли
одна печь за четыре унженских сработает. Чать не зря
ночей недосыпал, иной раз и про обед забывал, пока домницу
эту "плантовал". Теперь дал бы только Господь здоровья,
так дождется Казюк того светлого часу, когда загудит эта махина и
выдаст первую плавку. Посмотрим, что тогда скажет хозяин!
Вон и меньшой Баташов тоже маракует
над тем, как лучше завод новый сварганить. Вместе со слесарем
Степаном Мелкиным механику новую выдумывает. И вроде бы тоже
получается. Оба головастые, в машинах толк знают. Должно, значит,
получиться. А ежели получится — то завод Гусевский первейшим на
Руси заводом станет. Самого Демидова завидки возьмут.
Что ж, Никитка, так и надо тебе за
алчность и злобу твою. Не сумел мастера удержать, так кусай теперь
локоть.
А наш Родивоныч уже и на Выксунь со
Сноведью зенки свои круглые пялит. Руды там еще больше. А на
Выксуни место столь способное, что не один — сразу два, а то и три
завода ставить можно.
Вот оно как шагаем мы! Еще бы. Руды,
конечно, тут помене, чем на Каменном поясе, зато железо из нее
выходит добрее демидовского и намного дешевле. Купцы его прямо из
рук рвут.
Не зря, видать, бахвалился Родивоныч
Никитку перешибить. Поднатужится — так, пожалуй, и перешибет. Шея у
него вон какая — выдюжит. Самое же главное — умеет он такие дела
вершить. Смелости у него да замаху хоть бы и поубавить, так хватило
бы. Ну, что ж, слава тебе, Господи,
сбывается думка казюковская!