— За доброго сына!
А хозяин уже подхватывал левой рукой
именинника, правой поднимал очередной бокал и, к великой радости
Екатерины Никтарьевны, провозглашал:
— За добрую мать! — и опять
благочинный закруглял тост своим "аминем".
В один из таких веселых моментов
совершенно неожиданно во дворе дома раздалась
пальба. В окнах засверкали вспышки выстрелов. Мужчины
шарахнулись от окон дома, дамы подняли визг, святые отцы
испуганно закрестились:
— Мать пресвятая богородица!
Жалобно зазвенел опрокинутый в панике
хрусталь.
— Господа! — закричал Баташов. — Не
волнуйтесь. Приглашаю вас взглянуть на фейерверк!
А во дворе, в парке и над домом
творилось нечто невероятное. Метеорами чертили небо синие, красные,
зеленые, слепящие глаз шары. Били фонтаны золотого огня. Золотой
дождь сыпался на землю. Вихрем крутились огненные колеса, мельницы,
карусели, рассыпая вокруг мириады золотых брызг.
Такого здесь еще никто не
видывал. Пораженные гости до отказа заполнили оба
балкона, сбежали вниз, в сад и во двор, и не смея оторвать
восхищенного взора, зачарованно смотрели на эту, ни с
чем несравнимую волшебную картину.
Будь они по другую сторону
баташовского пруда, их взорам представилось бы
еще более величественное зрелище. Отраженная на гладкой
поверхности воды, повторенная на тысячи ладов в каждом ее всплеске,
эта пляска разноцветных огней была потрясающе прекрасна.
Но такое зрелище принадлежало уже не
гостям и даже не хозяевам. Весь трудовой Гусь, от мала до велика, с
первыми же хлопками ракет высыпал на берег и стоял, разинув рты от
удивления.
Что ж, пусть смотрит. Баташову не
жалко. Они уже заплатили ему и еще заплатят за это дорогое
удовольствие. Пусть все видят и знают, сколь богат и славен их
хозяин и сколь щедра его рука.
Едва успели погаснуть последние
ракеты и глаза гостей привыкли к наступившей вслед за тем темноте,
как на хорах главного зала грянул оркестр. Молодежь хлынула туда.
Начались танцы — и тут уже не до сословных различий. Сюртуки,
камзолы смешались с поддевками. Декольтированные платья со шлейфами
и кринолинами кружились рядом с батистовыми кофточками и
многослойными юбками.
Старики во главе с архиепископом
двинулись к буфетам и игорным столикам. Старухи, чинно усевшись в
сторонке, остались наблюдать за детьми. Вместе с ними остался
веселый благочинный. Уж очень соблазнительно выглядели голые плечи
и прочие прелести некоторых дам, отчего святой отец только
покряхтывал, то и дело поглаживая красивую черную бороду.