»
— Господи, вот радость-то! —
воскликнула просиявшая мать. — Венчается наша Глашенька. Слышишь,
Артамон, венчается!
— Да, Аничка, да... "... на ее
торжественное, царским законом и обрядами вселенской православной
церкви установленное, бракосочетание с
сыном болярским Андреем Родионовым сыном Баташова, кое имеет быть в
четыре часа пополудни".
— С кем? — не поняла Анна
Капитоновна. — С кем венчается? Ну-ка прочти еще!
— С... "Андреем Родионовым сыном
Баташова", — повторил Артамон Сергеевич.
— С кем?! С Баташовым?!! Да ты что,
Артамон! Что ты говоришь? Дай, дай посмотрю!... Господи, твоя
воля... Верно... Нет! Нет! Нет, не бывать этому! Никогда! Он что,
белены объелся? Спятил?! Разбойник! Виданное ли дело, чтоб какой-то
торгаш к дворянке сватался... Постой, Артамон, да ведь он же женат!
Сына имеет. И ты молчишь, терпишь? Я не узнаю тебя, Артамон! Он же
выкрал, выкрал у нас дочь! Похитил ее у нас. Понимаешь? Вор он, а
не жених. Вор! Господи, да что же это? До чего я дожила? Чтобы
родную дочь какому-то хапуге отдать. Не бывать этому!
Никогда!..
Артамон Сергеевич онемел. Он готов
был прыгать по поводу радостного известия о дочери и вот на тебе —
у Баташова она! За Баташова замуж собралась. Стыд-то
какой!
Жена, совсем забыв о
присутствии дворни, кричала, возмущалась, обвиняла, хлестала
его злыми словами, а он стоял, ничего не соображая, и молчал.
Только сейчас до его сознания дошел
весь ужас, весь позор приглашения, полученного от родной дочери.
Его Глашенька, его девочка, как она могла решиться на такое?! Да
что же это творится на белом свете?... Артамон Сергеевич и название
не подберет, как обозначить случившееся. Нет... Такого Глашенька не
могла написать. Не она! Такая невообразимая наглость — и Глашенька.
Это же совершенно несовместимо!
Да как он смел, негодяй?! Хапуга!
Мужик!
— Скачи, скачи сейчас же к
губернатору! — кричала Анна Капитоновна. — Пусть схватят, пусть
немедленно закуют вора! Слышишь, Артамон?
— Слышу, Анечка, слышу. Успокойся,
пожалуйста, — и взглянул в сторону слуг. Те уже выходили из
гостиной. — Не спеши и перестань кричать при дворне.
Крик супруги и ужас положения, в
каком они неожиданно оказались, протрезвил Артамона
Сергеевича, и он решил более спокойно обдумать
происшедшее.
— Погоди, Анечка! Не шуми. До Покрова
еще пять дней. Успеем что-нибудь сделать.