— Садитесь.
Она помогла ему опуститься на стул.
Лицо бледнее мела, на руках — следы грязи. Дитрих почувствовал укол
вины. Энесс была ни при чём.
— Вы как хотите, а я звоню.
Посмотрите на себя! Будто покойник, вставший из могилы!
— Энесс, пожалуйста... — Он собрал
всю волю, чтобы голос звучал твёрже. — Я не могу в госпиталь. Не
сейчас. Мне нужна только ночь. Магия...
— Вы себя слышите? Вы же в крови с
ног до головы!
Именно этого он боялся.
Истерики.
— Это чужая.
— Ещё лучше! А что, если рёбра
сломаны или того хуже — внутреннее кровотечение? Помрёте у меня на
кухне, и что тогда?
— Воды дайте.
Это было самым коротким, что он мог
попросить. Отвлечь её хотя бы на минуту... Проклятье, как же сложно
говорить!
Раздался плеск. Энесс протянула
стакан и, удостоверившись, что следователь не захлебнётся, скрылась
за порогом. Дитрих опустил веки. Пошла звонить.
Мышцы налились тяжестью; остановить
журналистку он не мог, но разговора не последовало — шаги
вернулись. Снова шум воды и звон стекла.
Сознание ускользало. Силуэт Энесс
терялся в дымке. Растрёпанные кудри топорщились рыжим облаком. И
сорочка. Слишком короткая. У Бет была такая же, только без рюшей и
ниже колен. Гладкая ткань, почти невесомая... Пальцы сжались,
стремясь поймать видение.
Кухня покачнулась.
— А ну-ка вдохните. — Под нос сунули
бинт, смоченный спиртом.
Контуры выровнялись; Энесс снова
стала походить на человека, утратив сходство с привидением.
— Так-то лучше. Тащить вас до дивана
я не намерена.
К щеке прикоснулось что-то влажное,
и Дитрих дёрнулся.
— Не хотели врачей — терпите.
Голос звучал ровнее — на счастье
обоих, Энесс взяла себя в руки. Прикосновения были лёгкими и
отзывались прохладой, пока острая игла не ужалила лоб.
— Остальное заживёт, но бровь надо
зашить.
Он кивнул. Пусть делает с ним что
хочет. Вряд ли выйдет хуже, чем у самого Дитриха в пятнадцать лет,
когда он штопал порезы после стычек и выходов в Яме.
Энесс сосредоточенно дышала над
ухом; как ни странно, это успокаивало. Боль отступала, становясь
мизерной, несоизмеримой с тем, что приходилось терпеть прежде.
Дитрих не знал, сколько времени прошло, прежде чем ладонь легла на
плечо.
— Дитрих?.. Вы меня слышите?
Вставайте. — Страх сменился привычной деловитостью. Поняла, что
умирать внезапный гость не собирается — по крайней мере, не
сейчас.