Рейнарт отгоняет упрямую
мысль.
Месяцы пройдут, и он вернётся
домой, чем бы ни закончились его поиски. Здесь лучше — пусть так.
Но не во всём...
— Мне следовало рассказать ей. — Бет
по-прежнему смотрела мимо домов и спешащих машин — в пустоту
оконных отражений. — Я боялась Всплеска... и ждала. Не думала, что
он случится так скоро... Она ведь ещё ребёнок.
— Дар — не приговор.
— Отсроченный. Ей придётся сделать
выбор — пусть не скоро, но однажды. Семья или магия. И что бы она
ни выбрала — будет несчастна.
Бет опустила голову.
Она приняла решение, заменив девочке
мать. Отреклась от дара раз и навсегда — всё равно что перерезав
пуповину, соединяющую с потоком.
Вначале сложнее всего. Страх,
слабость и дезориентация: как младенец привыкает к миру за
пределами материнской утробы, так и одарённые учатся жить заново,
отсекая часть себя.
Рейнарт надеялся никогда не узнать,
каково это.
— Знаешь... я ловлю себя на мысли,
что не помню Тео. Он уходит дальше с каждым годом. Сначала исчезают
глаза, потом улыбка... Голос становится безликим, как с дешёвой
грампластинки... И вот уже пустая оболочка — силуэт, склоняющий
голову, как это делал только он, — всё, что у меня есть.
Лейсбет говорила тихо, и скрежет
трамвайных сочленений съедал половину слов.
— А ещё есть вина, которая не тает
следом.
— Вина сильнее памяти. — Он отвёл
взгляд.
Рейнарт не собирался утешать её или
разубеждать. Даже если он единственный, кому Бет отважилась
признаться за восемь лет — вспомнить о брате вслух, а не наедине со
своими мыслями. Он здесь не для того, чтобы...
Хребет трамвая лязгнул. Посыпался
сноп искр, и двери распахнулись, впуская снежную пыль.
Рейнарт подался вперёд, словно
борзая, почуявшая дичь. Привычная ткань потока расслаивалась на
отдельные нити: концы этих нитей обрывались, словно их отхватили
ножницами — небрежно, грязно, в спешке.
— Рей? — Бет окликнула его, но он уже
бежал вдоль салона к выходу. — Куда ты? Нам ещё две остановки!
Ветер плюнул в лицо, и золотые искры
шрафта заплясали в белёсой круговерти, направляя Рейнарта в нужную
сторону. Облако пара вырвалось из лёгких. Слова осыпались
крошевом:
— Я чувствую её. Прореху.
Лейсбет догнала его каким-то чудом,
проскользнув между створками, — налетела на кого-то в спешке,
бросив извинения.
— Прямо здесь?
— Дальше. — Он указал рукой на
перекрёсток, где начиналась Фог-штрат.