— Опоздаешь ведь.
— Успею. Вечером заберу вещи.
— Я сегодня «под домашним арестом»,
так что... — Она запрокинула голову. — Ещё успеем попрощаться.
— Вот и отдыхай. — Собрав со стола
бумаги, он скрылся в прихожей. — Люблю тебя! — Донеслось уже из-за
порога, прежде чем щёлкнула дверь.
«И я тебя».
Энесс готовилась провести один из
самых длинных дней в своей жизни.
III
С листа бумаги на Энесс смотрели
фигуры — даже ребёнок нарисует лучше, но за внешним сходством она
не гналась. Только старалась заполнить время, которое текло
невыносимо медленно: до полудня оставалось полчаса. Под каждым
«портретом» располагались имена, от которых отходили стрелки. Так
она помечала связи, о которых знала: родственные, дружеские,
служебные.
О первых «принцессах» было известно
немного: богатые семьи, высокий статус... Во время телефонного
разговора Глория, подруга Катарине из театра, рассказала о
таинственном поклоннике, который водил младшую Йонссен в дорогие
заведения и делал щедрые подарки. Всё это должно быть связано.
Энесс постучала карандашом по
столешнице. Выглянула в окно: стёкла зазвенели под напором ветра.
Может, и к лучшему, что она сейчас не в офисе, а дома, в тепле и
покое... Решает занимательные ребусы в ожидании звонка.
«Не доверяйте другим».
С какой стати она доверилась Дитриху
— вот в чём вопрос. Ночная штопка, конечно, сближает, однако
журналистам хорошо известно, что двойное дно может скрываться в
любом деле. Или человеке. Особенно когда он одарённый. Никогда не
угадаешь, какие мысли бродят в чужой голове и в какой момент
разойдутся со словами...
Трель звонка заставила вздрогнуть. Не
телефонного — дверного. Энесс поймала себя на том, что идёт в
прихожую на цыпочках, и тут же мысленно выругалась. Совет Эрьена
поберечь нервы попал в цель. Хотя трусихой себя Энесс де Ланге не
считала — до тех пор, пока дело не касалось высоты и пауков.
— Гвидо? — Она скинула цепочку и
убрала засов, пропуская гостя внутрь. — Ты зачем?.. Я же сказала не
приезжать!
— Но я хотел тебя... Вот. — Он достал
из-за пазухи помятую коробку с рулетом.
Энесс страдальчески вздохнула.
Понятно, чего он хотел. Порадовать. Святая душа. Бесхитростный
Гвидо. Не испугавшийся ни грозы, ни хвори. И чем заслужила?..
— А вдруг я заразная? — буркнула она,
отступая к стене и обнимая себя за плечи. — Не боишься?