Жёсткие ладони впились в подмышки,
втащив девочку в дом целиком. А затем разжались, позволив ей
удариться о пол лопатками.
— Глупо, — резко прозвучал уже
знакомый голос. — Запомни раз и навсегда: магия форм одномоментна.
Стоит утратить внимание и контроль над объектом, как он вернётся в
изначальное состояние. Что для тебя означало бы потерю ног, юная
мефрау.
Рейнарт зажёг свечу, и Гёделе
увидела над собой высокую сутулую фигуру. Длинная тень метнулась по
потолку, скользнув в дверной проём, который успел принять свой
прежний вид.
— Заползай. — Хозяин кивнул вглубь
дома.
Надо же, сама гостеприимность.
Гёделе поднялась, отряхнула подол
платья и степенно перешагнула порог комнаты.
Пусто и неуютно — таким было первое
впечатление. Глазницы окон глядели на гостью с толикой осуждения,
половица под башмаками натужно скрипнула. Пройдя вперёд, Рейнарт
поставил свечу на низенький стол рядом с кушеткой. Задёрнул пыльные
шторы, остановился посреди комнаты. От колючего взгляда в упор
Гёделе разом съёжилась и, обняв себя за плечи, отступила к
стене.
— Ты на часы смотрела? Родители не
хватятся?
Она покачала головой.
— Не хватятся или нет родителей? Не
заставляй клещами вытаскивать.
— Только тётя. Она знает, — кашлянув
в кулак, Гёделе пояснила, — ну, про Всплеск и остальное.
— Надеюсь, больше никто?
Девочка замешкалась. Скользнула
взглядом по трещинам в паркете. Те напоминали причудливую паутину,
тянувшуюся из одного угла комнаты в противоположный — там
красовался массивный книжный шкаф. Врала Гёделе из рук вон плохо, а
потому пришлось, чуть подумав, сознаться:
— Ещё байкеры из «Свинцового
братства».
По лицу Рейнарта скользнула тень, но
он смолчал. Только медленно кивнул — не ей, а собственным
мыслям.
Гёделе, тем временем, осторожно
разглядывала будущего наставника — как ей хотелось верить. Он стоял
на паркете босиком; подбородок терялся в воротнике растянутого
свитера. Светлые, давно не видевшие ножниц волосы падали на лицо, а
глубоко посаженные глаза терялись в тенях, рождённых неверным
светом огонька.
Один быстрый жест, и в камине
заполыхал огонь. Гёделе с завистью вздохнула: ни лишнего времени,
ни видимых усилий. Сколько лет пройдёт, прежде чем она так
сможет?
— Останешься на ночь. — Поискав в
шкафу, он бросил на кушетку одеяло. — Всё равно от тебя сейчас
толку нет.