— Всё, что найдётся.
Он протянул листок с надписью «де
Ланге, Э.».
V
Стоило Дитриху свернуть с проспекта
Эйкхазена, как светлячки фонарей остались позади. Тёмные дворы
напоминали утробу Ньив-Дармунского чудища, в пасть которого он имел
неосторожность забраться.
Утомлённый город балансировал на
грани сна и яви. Ветер мчался сквозь проёмы арок, плясал рябью на
разлитых лужах и лязгал железной кровлей.
За часы, минувшие с разговора в
Департаменте, Дитрих успел наведаться в архивы и съездить к Бет.
Безрезультатно.
Всё, что у него было, — это адрес
журналистки и неясная мысль. Маленький, навязчивый комар, зудящий
над ухом. Что-то из сказанного отпечаталось в подкорке, но не
показалось важным. А сейчас...
Глухой дворик наполнился шагами.
Запахом кожи и металла.
— Здравствуй, Дитрих.
Как мило. Спасибо, что не Гасси.
— Мы не знакомы. — Он бросил взгляд
направо, не поворачивая головы. Посланников Барта было трое.
Досадная помеха, не более. Единственная вещь, которую они могли
противопоставить магии, — это пули, но даже безумцы не станут
палить в жилом квартале, рискуя свободой и случайными жертвами.
— Это ни к чему. Сорок восемь часов
истекли. Что передать Бартоломью?
Он не выглядел угрожающе. Первый —
так мысленно назвал его Дитрих — ему не соперник. Второй и Третий,
замершие чуть поодаль, казались интереснее, но вряд ли могли
связать два слова, поэтому отдувался самый умный из Братьев.
— Передай, что нужно больше времени.
Хенрик пропал где-то между Гаванью и Южным Иг-Ховеном, а это пятая
часть города. Ничто не делается враз, и Барту придётся с этим
смириться.
Первый покачал головой.
— Гавань не забывает промахов.
— И к чему это?
— Он просил передать: слово в слово,
если не увидит результат.
Дитрих не столько видел движение
справа, сколько уловил звук, с которым щёлкнул замок складного
ножа.
— Серьёзно? Не верю, что Барт станет
пилить сук под собственной задницей. Если я не найду мальчишку,
никто не найдёт.
— Ничего личного, Дит. Это лишь
предупреждение. Или стимул — расценивай как знаешь.
Один быстрый жест, и нож Второго
полетел вперёд. Инстинктивно отклонившись, Дитрих потянулся к
потоку, готовясь затянуть удавку из алых частиц шрафта на глотке
ближайшего из братьев.
И — ничего.
Лишь бездонная, чёрная пустота.
Лезвие прошло в полудюйме, застряв в
подкладе плаща. Третий, меж тем, оказался за спиной, и Дитрих
пропустил удар, полетев вперёд — коленями в жидкую грязь. Пинок
Второго пришёлся вскользь: рублёная подошва чиркнула по скуле,
рассекая кожу, и мир перед глазами вспыхнул алым заревом.