Чувствуя, как его охватывает беспричинная радость
и безразличие к миру, Такедо решил сделать
последнее — попытаться укрыться в этом секторе, чтобы
не привлекать внимания. Обрывочные мысли витали в пустоте
черепа: «Мэй... Я видел... её призрак... но откуда?
Неужели она всё же создала его? Только когда она сумела это
сделать? Мэй... Мне нужно отыскать его... обязательно...»
Такедо петлял, точно раненый пёс, стараясь найти хоть какую-то
«дыру» в секторе. Но удача, подарив ему чудное явление
возлюбленной, в тот день уже отвернулась от него.
Неоднократные попытки создать несанкционированное «место выхода»
в одном секторе привлекли внимание сетевого патруля. Похоже,
агенты отследили его попытку приблизиться к запретному
сектору.
Хисаиши, увлечённый борьбой с собой и попытками найти
место отдыха, слишком поздно заметил «хвост». Маяки вовсю рассылали
сигналы тревоги. Он был будто пылающий факел в тёмном
лесу, призывающий тёмные сущности из старинных легенд. Далеко
в мозгу, с трудом пробиваясь сквозь глянцевые картинки,
созданные наркотиком, билась мысль о бегстве. Спастись
сегодня, чтобы сражаться завтра. Но эта трезвая мысль словно
хрупкая птица разбивалась о «лёд» программ и беззвучно
рассыпалась.
Застывшие призраки Сети смотрели на безликий силуэт,
выписывающий бессмысленные странные пируэты, и стремились поскорее
покинуть сектор. Преследователи замкнули его, но Такедо уже не
осознавал этого...
С тех пор, как дело доверили ей, Тамотсу впервые
за долгое время ощутила себя нужной и действительно
живой. С принудительного отпуска прошло несколько
месяцев — достаточно, чтобы хоть как-то примириться
со смертью Нила. Её разум не был столь же
милосерден. Раз за разом Камен прокручивала в голове
детали того дела, раздумывая, где, что могла упустить,
и неизменно винила себя. Но разум впадал
в рекурсию — даже если бы она обнаружила свой
промах, прошлого было не изменить. Саймон был мёртв, угонщик,
на которого повесили это дело — казнён.
Всё, что она могла — приказать себе не думать,
с головой погружаться в работу, в новые обязанности,
сопряжённые с ответственностью за стольких людей.
Достаточно жёстко и требовательно, она шаг за шагом вела
Отдел, во главе которого её поставили, к тому, чтобы
он стал лучшим. Это казалось верным, и за этой целью
Камен скрывалась от собственных сомнений. Казалось, она
изменилась, и иногда, проводя ночи без сна, ловила внутри
проблески страха, что эти перемены засекут и в СБНР,
и тогда в ней разуверятся. Отстранят, и она потеряет
возможность найти настоящего убийцу Нила. Если Тамотсу сама ловила
в себе столь сильные перемены, то и остальные,
со стороны, не могли не заметить. Только всё шло
достаточно хорошо, даже слишком: прежняя репутация сохранялась;
руководство ни разу не пожалело о назначении
и по-прежнему не считало нужным следить за ней
пристально. Казалось, она упускала что-то...